Настя решилась на последнее средство и позвонила Люсе,Юриной подруге. Делать это было довольно рискованно, поскольку у Люси были нетолько двое сыновей, но и до чрезвычайности ревнивый муж. По закону невезенияон оказался дома и даже снял трубку. Но Люся тоже была дома, и это уже быловезением.

– Через сорок минут, – с ледяным спокойствием произнеслаона, выслушав вопрос о местонахождении ее возлюбленного сыщика.

– Вы встречаетесь через сорок минут? – догадаласьНастя.

– Да, как договорились.

– Люсенька, приведи его в место, откуда можнопозвонить. Я не в Москве, но мне срочно нужно с ним связаться. Запиши телефон.

Она продиктовала номер. Ну все, теперь остается толькождать.

* * *

Звонок Короткова раздался примерно через час. Голос у негобыл встревоженным.

– Аська? Что за пожар?

– Скорее наводнение, – отшутилась Настя. – В Питереубита мать Бахметьева.

– Да ты что?! Когда?

– Тогда же. Через несколько часов после Елены Шкарбульи ее мужа.

Она как можно лаконичнее изложила свою просьбу. Срочно найтимножество разных людей: следователя, ведущего дело об убийстве супруговШкарбуль, эксперта, свидетелей, которые видели незнакомого молодого человека вдоме, где было совершено преступление. У следователя взять образцы следов,изъятые на месте обнаружения трупов. Эксперта «привязать», иными словами –уговорить сидеть на рабочем месте и никуда не уходить, даже если сидетьпридется до глубокой ночи, пообещав ему за это соответственно что-нибудьсущественное. Свидетелей тоже разыскать и собрать в одну кучку, чтобы можнобыло без лишних потерь времени предъявить им фотографию Сурикова. Сам жеКоротков должен, проделав все это, сидеть на Петровке в своем кабинете и никудане выходить, потому что Стасов привезет ему пакет с фотографиями и образцамиследов, изъятыми на месте убийства матери Бахметьева. Если следынеустановленного лица, побывавшего в обеих квартирах, совпадут и если свидетелиопознают Сурикова, то можно говорить о том, что у него был сообщник. Осообщнике также можно вести речь и в том случае, если в квартире Шкарбулейокажутся следы Сурикова. Значит, супругов-москвичей убил он, а Бахметьеву –сообщник. В любом случае, каким бы ни оказался ответ экспертов, это даствозможность Татьяне раскрутить Сурикова.

– Ася, я все понял, кроме одного. Почему такая бешенаясрочность? Что за необходимость огород городить?

– Это долго рассказывать. Но ты мне поверь, так надо. Ятебе свидание сорвала, да?

– Уж конечно. От тебя разве дождешься чего хорошего.Все, целую нежно. Да, погоди-ка, – спохватился Юрий, – рассказывать Гордеевуможно или все «срочно-секретно-губЧК»?

– Можно, никаких секретов, если не боишься, что нам занарушение всех мыслимых и немыслимых правил головы пооткручивают.

После разговора Настя почувствовала себя более уверенно. Юраабсолютно надежен, как танковая броня. Он сделает все, что надо и как надо,чего бы ему это ни стоило. Жаль, конечно, что сорвалось свидание. Ему так редкоудается вырваться, чтобы просто погулять с Люсей по городу, хотя бы час, одинраз в месяц. У Юрки сумасшедшая работа, у Люси сумасшедший муж. А жить когда?

В дверном замке клацнул ключ, послышались шаги и голосИрочки:

– Настя! Мы приехали!

* * *

Всю дорогу до аэропорта Пулково Ира сокрушалась по поводутого, что Настя и Татьяна целый день голодные, забыв при этом, что сама онаточно так же ничего не ела с тех пор, как утром кормила Настю завтраком.

– Нет, ну куда это годится? Что же это за работа такаяидиотская у вас? Почему надо было сразу мчаться в аэропорт, вместо того чтобыспокойно пообедать и только потом ехать?

– Ира, в Москве, в Шереметьеве, сидит Стасов и ждетпакет. Неужели вам его не жалко? – пыталась увещевать ее Настя.

– Знаю я ваше Шереметьево, – упрямилась Ира, – там накаждом шагу можно поесть, он от голода не умрет.

В аэропорту Настя разыскала отдел милиции и через двадцатьминут уже передавала пакет командиру экипажа. Самолет вылетал через полчаса.Пока все шло более или менее успешно.

На обратном пути она попыталась представить себе завтрашнийдень. Как его построить, чтобы все получилось и чтобы вечером уехать в Москвувтроем?

Через полтора часа Стасов заберет пакет и повезет его наПетровку. Будет уже часов восемь вечера, когда Юра Коротков сможет отнестиобразцы экспертам. Пусть посмотрят и ответят на вопрос, не Сергей ли Суриковпобывал в вечер убийства в квартире Шкарбулей? Пока они будут сравниватьобразцы, кто-то, может быть, сам Коротков, а может быть, и еще кто-нибудь,поедет к свидетелям показывать фотографию Сурикова. Интересно, где Юрка ихсоберет? А вдруг удастся всех их привезти на Петровку? Нет, маловероятно, этослишком сложная задача для такого ограниченного времени. Если окажется, что следына месте убийства принадлежат Сурикову и свидетели его опознают, Татьяна дожметэтого мальчишку и сможет за завтрашний день собрать достаточное количествофактуры, чтобы его обвинить. Потом дело доведут и без нее. Только бы незабеспокоились эти «приватизаторщики», только бы не почуяли запах паленого.Жизнь работника милиции стоит так же мало, как жизнь любого гражданина. Никтоне останавливается перед убийством человека в погонах. И что ужаснее всего,никого не остановит тот факт, что человек этот – женщина.

Насте постелили в гостиной на огромном раскладывающемсядиване. Памятуя бессонную ночь в поезде, она была уверена, что сможет быстроуснуть и крепко проспать до утра. Но не тут-то было. В голове все времякрутились мысли о расстрелянном много лет назад Сергее Бахметьеве, его вдове иматери. Если все дело в присвоенных когда-то ценностях, то понятно, что ЕленуШкарбуль и ее мужа убили из-за них, а Софью Илларионовну – потому что оназнала, чьи это деньги и кто может заявить свои права. Больше никак неполучалось. По отдельности убийства в Москве и Петербурге могли быть совершеныиз-за чего угодно, но вместе?

Она крутилась с боку на бок, потом решительно встала,закуталась в халат, который ей одолжила Ира, и вышла на кухню. Не успела оназакурить, как послышался скрип двери, потом осторожные шаги, и на кухнепоявилась Татьяна. С чисто умытым лицом и распущенными волосами, в длинной, допят, нежно-сиреневой ночной рубашке она казалась рано располневшей молоденькойдевушкой. В эту минуту никто не сказал бы, что ей тридцать пять, онаследователь, в третий раз замужем и ждет ребенка.

– Ты чего не спишь? – вполголоса спросила она. –Нервничаешь?

– Да нет, скорее просто переживаю. Таня, у тебя частоначальники менялись?

– Конечно. За все время работы их штук шесть сменилось.