Она сразу же влюбилась в Эмиаса. Не думаю, что он такжеполюбил ее, но обстоятельства заставляли их часто встречаться, к тому жеКэролайн была очень мила. В конце концов они обручились. Лучшие друзья Эмиасаскептически смотрели на этот брак: им казалось, что Кэролайн ему не пара. Этосоздавало некоторую напряженность между женой Крейла и его друзьями в первыегоды. Но Эмиас и не думал отрекаться от своих товарищей в угоду жене. Спустянесколько лет мы с ним были в таких же отношениях, как и раньше, и я сновачасто стал наведываться в Олдербери. Могу еще добавить, что я был крестнымотцом их дочери Кэролайн. Это свидетельствует, по-моему, что Эмиас считал менясвоим лучшим другом, и дает мне право говорить от имени человека, которыйникогда уже не сможет этого сделать.

Но вернемся к основным событиям, о которых Вы меня просилинаписать. Я прибыл в Олдербери (об этом свидетельствует пометка в старойзаписной книжке) за пять дней до преступления, то есть 13 сентября, и сразу жепочувствовал какую-то напряженность. В доме жила и мисс Эльза Гриер, портреткоторой писал Эмиас. Здесь я впервые увидел Эльзу, хотя слышал о еесуществовании раньше. За месяц до этого Эмиас с восхищением рассказывал мне,что познакомился с прекрасной девушкой. Я заметил шутя: «Смотри, старина, тыснова потеряешь голову». Он назвал меня болваном. Мол, кроме натуры дляпортрета, она не представляет для него никакого интереса. Я ему ответил: «Неболтай! Я уже слыхал от тебя подобное…» А он: «На этот раз все по-другому». Начто я сказал довольно цинично: «У тебя каждый раз все по-другому». Вид у Эмиасабыл тогда встревоженный. «Ты не понимаешь, – сказал он. – Ведь она еще девочка,почти ребенок». И добавил, что у нее современные взгляды и что она совсемлишена старомодных предрассудков. «Она честная, искренняя и реальная, земная, –заявил он. – И ее совсем ничто не страшит!»

Про себя я подумал, что на этот раз Эмиас определенно плохокончит. Но ничего не сказал.

Несколькими неделями позже я услыхал: Эльза Гриер безумновлюблена, Эмиас явно недооценил ее, принимая за несмышленыша. Люди началихихикать, заявляя, что Эльза купается в деньгах, знает, чего хочет, и всегдаэтого добивается. Некоторые задавались вопросом, – а что по этому поводу думаетжена Крейла, на что следовал ответ: она уже давно привыкла к подобным вещам.Другие, возражая, заявляли, будто слышали, что она дьявольски ревнива и создалаКрейлу такую невозможную жизнь, от которой волей-неволей пустишься в загул.

Я пишу об этом, ибо считаю важным для освещения событий,которые пытаюсь изложить с максимальной полнотой.

Конечно, мне не терпелось собственными глазами увидетьЭльзу. Как оказалось, она была действительно красива и привлекательна. Но, кмоему удивлению, на этот раз Эмиас Крейл оказался не таким веселым иоптимистичным, как обычно. Я сразу заметил явные признаки переутомления –капризы, внезапная апатия и вообще нервозность и раздражительность. Эмиасобрадовался, увидев меня, и сказал, как только мы остались одни: «Слава богу,что ты приехал, Фил. Жить в доме с четырьмя женщинами!.. Для какого угодномужчины этого достаточно, чтоб сойти с ума. Если они возьмутся за меня всечетверо, то отправят в сумасшедший дом».

Атмосфера там была действительно напряженная. Кэролайнслишком переживала всю эту историю и реагировала на нее бурно. Обычно вежливая,тактичная, она обращалась с Эльзой Гриер грубее, чем можно было себепредставить, хотя и не позволяла себе сказать хоть одно оскорбительное слово. Чтокасается Эльзы, то она вела себя явно с вызовом. Эльза была любима, она этознала, и никакие правила хорошего тона не сдерживали ее бесстыдства. Врезультате Эмиас большую часть дня работал, а в перерывах пикировался сАнджелой. Их отношения обычно были дружеские, хотя они и подшучивали друг наддругом и перебранивались. Но теперь… Во всем, что делал или говорил Эмиас,сквозило, что его терпение вот-вот лопнет.

Была еще гувернантка. «Кислая старая дева, – говорил о нейЭмиас. – Она меня терпеть не может!.. Сидит со сжатыми губами и постоянно меняосуждает». Потом взорвался: «Черт бы побрал этих женщин! Мужчине, если онжелает покоя, не стоит связываться с женщинами!» – «Тебе не стоило жениться, –сказал я ему. – Такой человек, как ты, не должен быть опутан семейнымиобязанностями». Он мне ответил, что теперь уже поздно говорить об этом. Иприбавил, что, несомненно, Кэролайн была бы рада избавиться от него. В этом яувидел первый сигнал того, что назревает нечто необычное. «Что ты имеешь ввиду? Неужели у тебя в самом деле что-то серьезное с Эльзой?» Он ответил: «Онахороша, ведь так? Иногда мне кажется, что лучше бы ее никогда не встречать».Потом он сказал с усмешкой: «Я надеюсь, все станет на свои места в концеконцов. И ты должен признать, этот портрет – прекрасная штука».

Он говорил о портрете Эльзы, над которым работал. Несмотряна свою недостаточную компетентность в живописи, я все же понял, что это всамом деле будет вещь высокого класса. Когда Эмиас писал, он перевоплощался.Несмотря на свою привычку ворчать, хмуриться, ругаться, иногда даже бросатьсякистями, в те минуты он был на самом деле счастлив, необыкновенно счастлив.

Возвратившись домой, он не мог спокойно восприниматьвраждебность, возникшую между двумя женщинами. Эта неприязнь достигла своейкульминации семнадцатого сентября. Завтрак оказался для нас тяжким испытанием.Эльза слишком, я считаю, обнаглела. Единственное подходящее здесь слово. Онаподчеркнуто игнорировала Кэролайн, обращаясь только к Эмиасу, словно они былиодни. Кэролайн непринужденно, весело беседовала со всеми, иногда ловковставляла шпильки, но совсем безобидные. Ей не была присуща фальшиваяискренность, искусством которой владела Эльза Гриер.

Взрыв произошел в гостиной, после ленча. Я сделал замечаниенасчет изящной скульптуры из полированного бука – весьма своеобразной работы.Кэролайн сказала: «Это произведение одного молодого норвежского скульптора. Мыс Эмиасом восхищены им и собираемся навестить его следующим летом».

Эта спокойная уверенность, очевидно, оказалась невыносимойдля Эльзы, она сразу же выпалила: «Эта комната приобрела бы лучший вид, если ееобставить надлежащим образом. Здесь слишком много мебели. Когда я перееду сюда– все это старье выброшу, оставлю только две-три хорошие вещи. Занавески повешу,наверное, медного цвета. – Она повернулась ко мне и спросила: – Вам не кажется,что так будет лучше?»

Я не успел ответить, как заговорила Кэролайн, голосомнежным, бархатным, но с угрожающей интонацией: «Вы намереваетесь купить этотдом, Эльза?» Эльза рассмеялась и сказала: «Зачем нам прикидываться? Будемискренними, Кэролайн, вы хорошо знаете, что я имею в виду!» Кэролайн ответила:«Понятия не имею». – «Не будьте наивной. Мы с Эмиасом любим друг друга. Это неваш дом, это дом его. И когда мы поженимся, я буду жить с ним здесь!» Кэролайнсказала: «По-моему, вы с ума сошли». – «О нет, – ответила Эльза. – Это не так,и вы это хорошо знаете. Не лучше ли быть откровенными друг с другом? Мы сЭмиасом влюблены – это вы видите достаточно хорошо. Вам остается только одно –вернуть ему свободу». – «Я не верю ни единому вашему слову». Но голос Кэролайнзвучал неубедительно. Удар Эльзы был точен и пробил ее щит.