Для нее утро явно казалось чудесным, я в этом не сомневался.Она видела только свою цель и шла к ней напролом. Мы разговаривали на террасеминут пять, потом я услыхал, как сильно хлопнула дверь библиотеки. ЯвилсяЭмиас. Лицо у него было багровое. Он бесцеремонно схватил Эльзу за плечи.«Пойдем, время позировать. Я хочу заняться картиной». – «Очень хорошо, –сказала Эльза. – Я только схожу наверх, возьму пуловер. Довольно прохладныйветер». И побежала в дом. Я ждал, скажет ли мне что-нибудь Эмиас, но он тольковздохнул: «Ох, эти женщины!» Я ему ответил: «Не падай духом, старина». Большени один из нас не проронил ни слова, пока снова не вышла Эльза.

Вдвоем они спустились в «сад-батарею». Я зашел в дом.Кэролайн стояла в холле. Казалось, она даже не заметила моего появления. Иногдаэто с нею случалось – женщина как будто вырывалась из окружающей среды ипогружалась в себя. Мне показалось, что она прошептала: «Слишком жестоко…»Потом поднялась наверх, так меня и не замечая, как это бывает с человеком,погруженным в какие-то мысли. Я предполагаю, хотя у меня нет никакого праваутверждать это, что она пошла за цикутой. Возможно, именно в этот момент онарешилась на свой поступок.

В это время зазвонил телефон. В некоторых домах ждут, пока подойдетответить слуга, но я так часто бывал в Олдербери, что поступил как свой человекв доме. Я поднял трубку и услыхал голос своего брата Мередита. Он взволнованносказал, что обнаружил пропажу цикуты. Нет надобности повторять все, что теперьдля всех понятно. Но новость была достаточно неожиданная, я растерялся. Мередитвсе что-то говорил дрожащим голосом, я услыхал чьи-то шаги на лестнице и быстросказал своему брату, чтобы он немедленно пришел ко мне. Сам же отправился емунавстречу. Вы, наверное, не знаете топографии нашей местности. Должен вамсказать, что кратчайший путь от одного поместья к другому лежит через заливчик,который мы переплывали на лодке. Я спустился по тропинке к маленькой пристани.Чтобы попасть туда, нужно было пройти вдоль стены «сада-батареи». Проходя, яуслыхал голоса Эмиаса и Эльзы. Они казались веселыми и беззаботными. Эмиасзаметил, что стоит на удивление жаркий день (в самом деле, было слишком душнодля сентября), а Эльза сказала ему, что там, где она сидит, на стене, дует холодныйветер с моря. «Я совсем застыла. Может, отдохнем немного, любимый?» Я услыхалкрик Эмиаса: «Ни за что на свете! Сиди и потерпи еще немного. Ты же крепкаядевушка. К тому же дело идет прекрасно, поверь мне!» Затем – голос Эльзы:«Жестокий!» И ее смех…

Мередит приближался с противоположного берега, налегая навесла. Он привязал лодку и стал подниматься по ступенькам. Был очень бледен ивстревожен. «У тебя голова лучше, Филипп, что я должен делать? Цикута оченьопасна». – «Ты уверен, что она исчезла?» Мередит всегда отличалсярассеянностью, возможно, потому я и не среагировал на все это с надлежащейсерьезностью. Он подтвердил, что вполне уверен. Накануне бутылка была полная. Яеще переспросил: «И ты не представляешь, кто мог это сделать?» Он ответил отрицательнои спросил, что об этом думаю я, не мог ли, мол, сделать это кто-либо из слуг. Явысказал мысль, что эта возможность маловероятна. Ведь дверь там всегдазаперта. «Всегда», – согласился он. А потом начал что-то болтать об окне,которое якобы было приоткрытым на несколько дюймов. Кто мог туда залезть?«Случайный вор?» – предположил я скептически. «Мне кажется, Филипп, – сказалон, – здесь что-то значительно серьезнее».

Он допытывался, что я думаю. Я ответил, что если он уверен впропаже, то, наверное, яд взяла либо Кэролайн, чтобы отравить Эльзу, либоЭльза, чтобы избавиться от Кэролайн и заполучить Эмиаса.

Голос Мередита задрожал. Он сказал, что мои предположенияабсурдны, мелодраматичны и не могут быть правильными. «Во всяком случае, –сказал я, – цикута-то исчезла. Какое тут дашь объяснение?» Понятно, он не могобъяснить. Он, по сути, думал то же самое, что и я, но ему не хватало смелостиназвать вещи своими именами.

Мередит спросил снова: «Что нам делать?» И я, болван, емуответил: «Надо серьезно подумать». Ты, мол, сообщи всем о пропаже цикуты илиотведи Кэролайн в сторону и обвини ее в хищении. Если убедишься, что она незамешана в этом деле, поступи так же с Эльзой. Мередит воскликнул: «Такаяочаровательная девушка!.. Не может быть!»

Молча поднимались мы по тропинке к дому. Как раз огибали«сад-батарею», когда послышался голос Кэролайн. Я подумал, что они там ссорятсявтроем. На самом же деле их было двое и говорили они об Анджеле. Кэролайнпротестовала: «Это слишком жестоко по отношению к ней». Эмиас что-то ответилраздраженно. Потом калитка сада открылась – как раз когда мы к ней подошли.Эмиас, увидев нас, казалось, смутился. Вышла Кэролайн. «Добрый день, Мередит, –сказала она. – Мы обсуждали вопрос относительно отправки Анджелы в школу. Я несовсем уверена, что это необходимо». – «Не раздувай ты этого дела, – сказалЭмиас. – Все будет хорошо. Одной заботой меньше».

На тропинке, ведущей от дома, появилась Эльза. В руках у неебыл красный джемпер. Эмиас буркнул: «Идем, я не хочу терять времени». Онобернулся к мольберту. Я заметил, что он пошатывался, и подумал, не хватил лион слегка. Это было бы простительно в его положении – со всеми неприятностями,в сложившейся ситуации. Эмиас проворчал: «Пиво словно кипяток. Почему мы неможем держать тут немного льда?» Кэролайн сказала: «Я пришлю тебе пиво изхолодильника». Эмиас кивнул: «Благодарю». Затем Кэролайн закрыла калитку«сада-батареи» и поднялась с нами. Мы устроились на веранде, а она пошла в дом.Минут через пять Анджела пришла с несколькими бутылками пива и стаканами. Деньбыл очень жаркий, и мы обрадовались, увидев пиво. Мимо нас прошла Кэролайн. Вруках у нее была бутылка. Она сказала, что несет ее Эмиасу. Мередит предложилсвои услуги – отнести бутылку, но Кэролайн сказала, что отнесет сама. Яподумал, что она это делает из ревности, потому что не выносит, когда тевдвоем. Именно ревность заставила ее спуститься в сад под предлогом, будто онахочет обсудить отъезд Анджелы.

Кэролайн пошла вниз, по тропке. Мередит и я смотрели ейвслед. Мы все еще ничего не решили, а Анджела с криком требовала от меня, чтобыя пошел с нею купаться. Поняв, что нам невозможно оставаться сейчас наедине, ясказал Мередиту: «После ленча поговорим». Он кивнул. Потом я пошел с Анджелойкупаться. Мы переплыли залив туда и обратно, позагорали на скалах. Анджела былапочему-то молчалива, и это мне нравилось. Я решил сразу после ленча отвестиКэролайн в сторону и без лишних слов обвинить ее в краже цикуты. Не имелосмысла доверять это дело Мередиту, он был слишком малодушен. Поразмыслив, япришел к выводу, что цикуту взяла все-таки она. Эльза была слишкомрассудительной, чтобы рисковать применить яд, – она заботилась о собственной репутации.Кэролайн же была неуравновешенна, склонна к внезапным, безрассудным поступкам.Явная неврастеничка. И все же в глубине моего сознания настойчиво билась мысль,что Мередит ошибся. Возможно, там убирал кто-то из слуг, перевернул бутылку ине осмелился в этом сознаться. Видите ли, отравление ядом кажется настолькомелодраматичным, что в него даже не веришь, пока что-то не случится.