Очнулась в темной карете. Проморгавшись, попыталась понять, где я и что вообще происходит. Никого, кроме меня, не было. Я лежала на жесткой лавке, от чего все мышцы затекли и болели. От тряски меня замутило, а услужливая память воспроизвела запах горелой плоти. Прикрыв рот ладошкой, другой рукой постаралась нащупать ручку дверцы. Выглянула на улицу я как раз вовремя.

— Очнулась? – подъехал на черном коне ко мне слишком близко Морфаер. – Вовремя. Через час мы подъедем к нашему замку, дорогая. И у меня на тебя огромные планы.

От сальной шуточки муженька меня снова замутило, и я не смогла сдержаться. Меня вновь вывернуло наизнанку. Голова жутко гудела, и я даже чуточку обрадовалась тому, что совсем скоро мы приедем, и это чертова тряска закончится.

Темный величественный замок возвышался над горным ущельем. Если бы мне пришлось здесь побывать при других обстоятельствах, я бы обязательно залюбовалась поросшими мхом разных оттенков зеленого горными породами в свете закатного солнца. В лучах света ущелье казалось сказочным, переливаясь буйством зелени. Тем более мрачным, словно он вовсе не отсюда, казался замок. Четыре башни на каждую из сторон света высились над горами, и, когда я представила, какой вид открывается с той высоты, у меня перехватило дух.

Внутри замок был малолюден и молчалив. Любой шаг разносился эхом по помещениям, ни о каких коврах речи и не шло. Морфаер лично проводил меня в мою комнату. Все было выполнено в холодной фиолетовой гамме: кровать с балдахином, пару кресел, диван, журнальный столик. Никаких излишеств.

— Надеюсь, ты помнишь все правила, – холодный тон огненного волка в тишине моих покоев звучал слишком громко. Обернувшись, я посмотрела в лицо мужчины, оно застыло маской. – У меня нет времени воспитывать тебя, моя дорогая. Запомни, одна провинность – и тебя лишат еды на неделю.

После этих слов мужчина удалился, а я приняла единственно верное решение в данном случае – подчиниться. «У меня пока нет сил противостоять ему, – оглядывая просторное помещение, уселась в первое попавшееся кресло и обхватила голову руками. – Нужно затаиться. Усыпить его бдительность. Сейчас бежать бессмысленно и опасно».

Единственное, что спасло меня от падения в пропасть отчаяния и ожидания неминуемой смерти – небольшой бумажный пакетик, завернутый в одну из нижних юбок. Там была высушенная стенгра и горстка её семян. От сердца немного отлегло.

«Отвар, конечно, приготовить будет проблематично, - рассуждала мысленно, - но надеюсь, травка будет беречь меня и в сухом состоянии. Буду жевать ее прямо так, а что мне остается? Сейчас освоюсь в замке и буду просить горячую воду, якобы для чаепития в одиночестве. А пока надо не привлекать к себе внимания».

Я потом долго рассуждала, как мог попасть пакет в мои вещи, и единственный адекватный вариант, который приходил в мою голову – Морфаер все-таки послал за служанками снежного дворца, чтобы они собрали мои вещи, они-то и спрятали стенгру. Но почему он не досмотрел вещи, как и обещал? Рассчитывал, что это сделает кто-то из его помощников? В любом случае эта трава стала для меня спасением.

Что я запомнила из жизни в замке? Боль и унижение. У меня не было никаких прав, ко мне относились как к вещи, регулярно принуждая отдавать супружеский долг, периодически избивая за выдуманные слугами провинности. Хорошо хоть травка продолжала действовать, что подтверждал ежемесячный осмотр целителя. Как же я втайне радовалась бешенству Морфаера, искрам, которые метали его черные глаза, и даже побои после каждого визита лекаря меня не могли расстроить. Это была моя маленькая месть.

Из комнаты меня первый месяц не выпускали. Она стала моей тюрьмой. Я мучилась в одиночестве, бесцельно бродила по покоям, не зная, чем себя занять. Никакого рукоделия мне не давали, книг тоже не приносили. Единственным развлечением были воспоминания, но и они приносили боль.

Правда, однажды мне повезло. Ко мне забрел пьяный Морфаер, и после очередной победы он был в добром расположении духа. И я рискнула попросить у него разрешения выходить из комнаты. Во дворце я продолжала занимать выжидательную позицию, предпочитая больше подчиняться, в надежде на удачный случай, на побег. И мое послушание принесло плоды – мне разрешили выходить и бродить по холодному малолюдному дворцу, когда владыка огненных волков отсутствовал в замке.

К счастью, – хотя в моей жизни уже не было места счастью, – военные завоевания отнимали у огненного волка уйму времени. А пока он был во дворце, кроме меня его было кому развлекать – целый гарем. Первую неделю меня жутко унижал факт его существования, но потом я поняла все плюсы: не только мне приходилось удовлетворять прихоти этого извращенца.

Ночами меня мучали кошмары. В них я видела мучительную смерть братьев, страдания отца. Порой я куда-то бежала по темному лесу, а за мной гнался волк. Сцена смерти служанки и ее прах на моих ногах мучали меня так же часто, как и сцены уничтожения мои родных. Каждый раз я просыпалась в холодном поту на мокрых подушках и проклинала память. Как же я мечтала обо всем забыть.

Прислуга предпочитала на меня не смотреть, беспрекословно выполняя все мои приказы, не противоречащие словам Морфаера. И меня это полностью устраивало. Моя жизнь во дворце была спокойной, если не считать регулярного насилия, но я научилась с этим жить. Как ни крути, огненному волку был нужен от меня наследник, так что никакого тяжкого вреда мне никто не смел причинять. А с пощечинами и укусами, да и с самим принуждением к супружескому долгу можно жить. Плохо, но можно…

Так прошел год. Мучительно долгий год. За это время я почти потеряла саму себя, стараясь не думать о прошлом и будущем, мечтая обо всем забыть. Не думать о том, кто я, и как долго продлится моя жизнь. Не думать о мучениях моего народа. Ни о чем не думать.

Так было, пока однажды меня не отравили…

А умирать не больно.

9 Глава

От наглого и странного поведения Сьюз я ошалела, да и не только я. Джон переводил недоуменно-растерянный взгляд с меня на без умолку щебетавшую девушку. Меня схватили за руку и потянули в сторону стола, откуда нам махала еще одна девушка. Пора было брать ситуацию в свои руки, а то от этих девиц можно чего угодно ожидать. Проверено.

— Эээ… – аккуратно расцепляя пальчики девицы, я забрала свою руку, пытаясь вспомнить, называла ли она мне свое имя. – Прошу прощения, но мы еще не взяли еду.

— Да-да, – быстро-быстро закивала моя собеседница. – Мы вас ждем. Нам, девушкам в военной академии, нужно держаться вместе.

После последней фразы мне подмигнули. Моим первым порывом было передернуть плечами, но я сдержалась. Развернувшись в сторону раздаточного стола, стала думать, как бы лучше всего избежать совместной трапезы, при этом не высказав своего пренебрежения.

— И что это сейчас было? – шепотом наклоняясь практически к моему уху, проговорил Джон. – Мне одному показалось все это слишком приторным?