– Что же, его на почте, что ли, потеряли? Да ведь такого небывает.

– Во всяком случае, вы уверены, что отправили его?

– Еще бы не уверен! – с жаром воскликнул Крофт. – Да я когдаугодно готов в этом поклясться.

– Ну хорошо, – заметил Пуаро. – По счастью, все это не такуж важно. Мадемуазель пока еще не на краю могилы.

– Ну вот, – заметил он, когда мы удалились на почтительноерасстояние от флигелька. – Так кто же из них лжет? Мсье Крофт? Или мсье Вайз?Признаться, я не вижу причин, по которым мог бы лгать мсье Крофт. Что ему завыгода удерживать у себя завещание, написанное к тому же по его собственномусовету? Нет, то, что он сказал, вполне правдоподобно и в точности совпадает срассказом мадемуазель. И все-таки…

– Да?

– И все-таки я рад, что мсье Крофт занимался стряпней, когдамы пришли. На уголке газеты, которая лежала на кухонном столе, осталисьпревосходные следы двух жирных пальцев – большого и указательного. Мне удалосьнезаметно оторвать этот уголок. Мы отошлем его нашему доброму приятелю,инспектору Джеппу из Скотленд-Ярда. И может статься, что они ему небезызвестны.

– Как так?

– Да понимаете ли, Гастингс, меня не покидает ощущение, чтонаш добряк мсье Крофт что-то уж слишком хорош. Ну а теперь, – добавил он, –завтрак. Я падаю от голода.

В конце концов оказалось, что выдумка Пуаро насчетначальника полиции была не так уж далека от истины. Вскоре после ленча наснавестил полковник Уэстон.

Это был высокий, довольно приятной наружности мужчина своенной выправкой. Он с должным уважением относился к подвигам Пуаро, о которыхбыл, по-видимому, порядочно наслышан.

– Какая редкая удача, что вы оказались с нами, мсье Пуаро, –уже в который раз повторял он.

Он боялся только одного – как бы не пришлось обратиться запомощью в Скотленд-Ярд. Ему во что бы то ни стало хотелось распутать тайну изадержать преступника без участия Ярда. Вот почему его так восхитилосоюзничество Пуаро.

Мой друг, по-видимому, был с ним совершенно откровенен.

– Дурацкое, запутанное дело, – говорил полковник. – В жизнине встречал ничего подобного. Надеюсь, что за девушку можно пока не опасаться.Но ведь не будете же вы всю жизнь держать ее в лечебнице!

– В том-то и дело, мсье полковник. Нам остается только одинвыход.

– Какой же?

– Захватить преступника.

– Если ваши предположения справедливы, это будет не так-топросто. Улики! Дьявольски трудно будет раздобыть улики.

Он помрачнел и задумался.

– Да, с этими случаями, которые нельзя расследовать обычнымиметодами, всегда приходится возиться. Вот если бы нам удалось заполучитьревольвер…

– Он, надо полагать, на дне морском. Конечно, если упреступника есть голова на плечах.

– Э! – произнес полковник Уэстон. – Это случается не так ужчасто. Каких только глупостей не вытворяют люди! Уму непостижимо. Я говорю необ убийствах, а об обычных уголовных делах. Такая дурость непроходимая, чтопросто диву даешься.

– Но надо полагать, они не все на одном уровне.

– Да… возможно. Если окажется, что это Вайз, нам под него неподкопаться: он человек осторожный, дельный – юрист. Вайз себя не выдаст. Вотженщина – другое дело. Десять против одного, что она сделает еще попытку. Уженщин нет терпения.

Он встал.

– С завтрашнего утра начнется следствие. Следователь будетработать вместе с нами и постарается все, что возможно, держать в тайне. Нам ненужна сейчас огласка.

Он направился к выходу, но что-то вспомнил и вернулся.

– Вот ведь голова! Забыл именно то, что интереснее всего длявас и о чем сам же хотел с вами посоветоваться.

Он снова сел, вытащил из кармана исписанный клочок бумаги иотдал его Пуаро.

– Мои полисмены нашли это, когда прочесывали участокнеподалеку от того места, где все вы любовались фейерверком. По-моему, этоединственное, что может хоть в чем-то нам помочь.

Пуаро расправил бумажку. Буквы были крупные и расползались вразные стороны.

«…сейчас же нужны деньги. Если не ты… что случится.Предупреждаю тебя».

Пуаро нахмурился. Он два раза перечитал написанное.

– Интересно, – сказал он. – Я могу это взять?

– Конечно. Здесь не осталось отпечатков пальцев. Я буду рад,если это вам как-то пригодится.

Полковник Уэстон снова встал.

– Мне, право же, пора. Так, значит, завтра следствие. Да,кстати, вас не включили в число свидетелей – только капитана Гастингса. Мы нехотим, чтобы газетчики пронюхали о том, что в этом деле участвуете вы.

– Понятно. Между прочим, что слышно о родственниках тойнесчастной девушки?

– Ее отец и мать сегодня приезжают из Йоркшира. Поездприбудет около половины шестого. Бедняги! Я им сочувствую от всей души. Завтраони увезут тело.

Он покачал головой.

– Скверная история. Мне она не по душе, мсье Пуаро.

– Кому же она может быть по душе, мсье полковник? Выправильно сказали, скверная история.

После его ухода Пуаро снова осмотрел клочок бумаги.

– Важная нить? – спросил я его.

Он пожал плечами:

– Как знать? Немного смахивает на шантаж. У одного из тех,кто вчера вечером был с нами, кто-то весьма бесцеремонно вымогает деньги. Неисключено, конечно, что это потерял кто-то из незнакомых.

Он принялся рассматривать записку в маленькую лупу.

– Вам не кажется, Гастингс, что вы уже где-то видели этотпочерк?

– Он мне немного напоминает… ах! Ну, конечно, записку миссисРайс.

– Да, – с расстановкой вымолвил Пуаро. – Сходство есть.Бесспорное сходство. Но я все же не думаю, что это почерк мадам Райс.

В дверь кто-то постучал.

– Войдите! – сказал Пуаро.

Это оказался капитан Челленджер.

– Я на минутку, – пояснил он. – Хотел узнать, насколько выпродвинулись вперед.