Двери в обеденный зал распахнуты настежь, народ толпится устен, часть придворных уже в том зале, но видно, что кресла пусты, сесть никтоне решается.

— Парадный обеденный стол, — напомнилМанмурт. — Раз в неделю с вами обедают лучшие из лучших, Ваше Величество.А самые лучшие из лучшейших бывают допущены, как в этот раз, и на завтрак.Неужели вы не найдёте для них пару добрых слов?

— Найду, — пообещал Мрак зловеще. — Я им прозвёзды расскажу!.. Весь обед буду рассказывать.

— Ваше Величество!

— Я тцар аль не тцар? — осведомился Мрак. —Мне с высоты виднее. Ты ж видишь, как высоко моя табуретка поставлена?.. Хотябы, гады, догадались и стол с этого края приподнять.

Манмурт в беспомощности развёл руками. На его лице читалось,что тцар обычно сидит и взирает на вкушающих благосклонным оком, а ненабрасывается на еду сам, как дикий зверь. Если же вина изволит, то вонвиночерпий за плечом, сразу нальёт. Да и блюдо перед ним могут подержать, еслион изволит чего-то отщипнуть...

Сто персон, как понял Мрак, это вся та знать, на плечахкоторой лежит всё это тцарство. Советники, управляющие, родня, а также самыезнатные люди, из которых половина таких, чьи корни уходят в глубь временглубже, чем его, тцарские... А значит, многие из них полагают, что у них большеправ на его трон...

Ага, вон на той стороне заезжие бароны, у них свои крепости,они подчинены ему, тцару, но как-то странно подчинены: не принимают егоуправляющих, не допускают переписчиков населения, зато свято блюдут границыБарбуссии, и ни артанцы, ни куявы, ни любой другой враг не сумеет пройти черезих владения, так что с их вольностями лучше примириться.

Последний десяток стульев предназначен для счастливчиков,которых приглашают к высочайшему столу за особые заслуги: отличившихся младшихкомандиров, строителей крепостей, магов, а также известных певцов илисочинителей.

Трижды мощно взревели трубы. Церемониймейстер сделал двашага вперед, зычно и звучно, соперничая с трубами, провозгласил:

— Его Величество.... Яфегерд Блистательный, гроза соседей,защитник справедливости!

И звездочёт, добавил Мрак иронически. Он вошёл степенно, какнадлежит, но всё равно поймал недоумевающий взгляд Аспарда, пару ухмылокпридворных аристократов, и заметил, что потирает ладони в предвкушениидобротного завтрака. То, что съели в его покоях, можно считать лёгкойразминкой.

Народ начал занимать места. Аспард остановился подлеТцарского кресла, Мрак сел, засучил рукава. Брови Манмурта поползли вверх. Мракпрорычал довольно:

— Обед хорош... Или тебе не нравится?

— Обед великолепен, — промямлил Манмурт.

— Ну, так чего чешешься? Хватай скорей, а то пожрут!

Он потёр ладони, все взгляды обращены на него, он сперварешил, что всех удивил именно этот жест, но, оказывается, все только ждали,когда он ухватит своего поросёнка.

Молочный поросёнок зажарен оказался так искусно, что когдаМрак ухватил его обеими руками, хрустящая коричневая корочка полопалась, втрещинки вырвались струйки сводящего с ума пара, а по пальцам побежалобжигающий, как расплавленное олово, сок.

Мрак ругнулся, стражи вдоль стен насторожились, ухватилисьза мечи. Аспард сделал им успокаивающий жест, мол, это дедушка Его Величестварубит врага в какой-то вражеской крепости.

Разом, как будто рухнула зазубренная решетка ворот, на блюдас лязгом опустились ножи, вилки, послышался треск раздираемой плоти, следом —чавканье, сопение, хлюпанье, треск разгрызаемых костей — напротив гигантскийвельможа, не в силах разгрызть кость, высасывал мозг с такой мощью, что вокругнего заворачивался настоящий смерч.

Мрак поискал глазами музыкантов, в самый бы раз, музыка тожеможет быть полезной. А то и певцы не помешали бы, да чтоб песни погромче,погромче. Сам он ел быстро, сперва утоляя голод, а потом, уже поддавшисьздоровому аппетиту здорового человека, что умеет есть в запас.

После этого лёгкого завтрака по знаку Аспарда часть воиноввыбежала из зала, а когда Мрак величественно вышел и двинулся, куда повели,впереди уже слышались нетерпеливые крики, проходы пустели, и так продолжалосьна всём пути к главному выходу.

Солнечный свет ударил по глазам. Ночью прошёл малый дождь,на каменных плитах лужи ещё не исчезли, оттуда под опущенные веки быстро иколко бьют крохотные солнечные лучи.

Двор опустел, стражи отогнали посторонних, а из конюшнивывели под уздцы четвёрку богато убранных коней. Они тащили роскошный возок,весь украшенный золотом, серебром, из-за чего явно будет увязать в грязи, нокого из тцаров заботят такие мелочи, вон сколько народу, на руках понесут,стоит только шевельнуть пальчиком...

Мрак с отвращением оглядел возок. Двое из конной охраныпокинули седла, встали по обе стороны от дверцы, каждый преклонил колено. Ага,он должен наступить одному из них на это самое колено, сам держась за покорносклонённые головы, а затем подняться ещё выше в сам возок. Колеса огромные, аднище от земли высоко, что значит, грязи много, чтоб не застревать...

Хугилай сказал настойчиво:

— Пожалуйте, Ваше Величество...

Мрак скривился, но Хугилай настойчиво подталкивал его квозку. Мрак опустил ладонь на курчавую голову одного из коленопреклонённых.Изнутри возка незнакомый молодой красивый придворный с готовностью протянулруку. Из казармы простучал подковами великолепный конь чуть припоздавшегоначальника стражи, гарцевал, вскидывал голову, гордясь красивой уздечкой,цветной попоной, широкими разукрашенными ремнями на груди.

Мрак в задумчивости пожал руку придворному, тот почему-тозавизжал, упал там же в возке на колени, едва не вывалился наружу.Коленопреклонённый чуть дёрнулся, Мрак стиснул его голову сильнее, тот побелели начал валиться на возок.

— Гм, — сказал Мрак, — что это с ними?Какие-то новые ритуалы ввели?

Он оглянулся на Аспарда. Тот смотрел на тцара со страхом инепонятным восторгом.

— Да нет, — воскликнул он. — Не ввели... Ноесли скажете, тут же введём!

— Разве я ещё и Верховный Жрец? — удивился Мрак.

— В случае войны — да, — ответил Аспардпреданно. — Разрешите, кому-нибудь объявим войну?

— Какой ты кровожадный, — упрекнул Мрак.

— А войну можно объявить какому-нибудь далёкомутцарству или королевству,

— объяснил Аспард. — Настолько далёкому, чтовоевать с ним просто невозможно.

— Да ну тебя. Скажи, почему бы мне не поехать... наконе?

Широкое лицо Хугилая дёрнулось, в глазах мелькнул испуг. Онотшатнулся, выставил непривычно пухлые и короткие для такого могучего телабелые ручки.

— Как можно, Ваше Величество? Мрак пожал плечами.