– Ты что творишь, ненормальный! Решил сделать из меня убийцу?

– Хватит трепаться, Горвейн, – хрипло отозвалась я. – Мы не на светском рауте.

К следующему удару, который должен был стать неожиданным, я была готова. Выпрямившись, я щелкнула пальцами, и воздушная волна, пропитанная молниями, ударила в щит. Толпа взревела, когда меня объяли смертоносные разряды, а следом ахнула, увидев, как Горвейн дергается на земле. Миг, второй, и парень потерял сознание, отчего вокруг воцарилась гробовая тишина.

Стараясь не шататься, я прошла в центр и замерла рядом с Горвейном. Ректор уже пошевелил рукой, собираясь объявить меня победителем, как вдруг парень дернул меня за ногу. В следующий миг я оказалась прижатой к земле его телом. Глядя в мои глаза, он прошептал:

– Какая же ты упрямая. Все кончено, признавай поражение и идем к целителям.

А я поняла, что не могу ему проиграть. Вот просто не могу и все. С детства не умела достойно проигрывать, поэтому сделала первое, что пришло на ум. Потянулась к своему источнику и глядя на парня улыбнулась. Горвейн нахмурился, не понимая, что происходит, а следом услышал одно короткое слово, слетевшее с моих губ:

– Этериос.

Я видела, как меняется взгляд парня, как он борется с собой и проигрывает эту битву, а следом тихо проговорила:

– Признай поражение в дуэли и отправь себя в обморок, Адисар. Верь мне, так будет лучше.

Специально назвала его по имени, чтобы вызвать большее доверие. Тот скривился, после чего вдруг растерялся и стал похож на маленького ребенка. Оглядевшись по сторонам, Горвейн поднялся с земли и вскинул руку вверх. Все ждали, что парень объявит о моем поражении и оказались не готовы к тому, что он произнесет:

– Признаю поражение.

Его рука полыхнула молниями, а следом появилась руна вызова, которая со звоном разбилась на осколки. Но это был не конец. Горвейн, словно не веря в происходящее, создал на ладони небольшой белый шарик и пустил его себе в голову. Когда он рухнул на землю, как подкошенный, я усмехнулась и, сдерживая стон боли, поднялась на ноги. Похромала к ректору, и замерла рядом под звук оглушительной тишины.

– Заприте его на пару дней у целителей и не подпускайте ко мне даже близко, – попросила я господина Бинара.

– Адепт Летарин, откуда вам известно это заклинание? – глухо спросил ректор.

– Дело было вечером, делать было нечего… – начала я и осеклась. – Я два месяца учусь без остановки, господин Бинар. Чтобы вы понимали, сюда я пришел без малейшего понятия что такое магия. И поверьте, не стал бы вызывать старшекурсника на дуэль, если бы не был уверен в своей победе. Все знания в книгах, а книги в библиотеке, где я практически живу с момента поступления. Это все, я могу идти?

Склонившись ко мне ниже, ректор очень тихо прошептал:

– Никогда и никому не говори, что ты использовал это заклинание. Оно хоть и есть в книгах, но его запрещено использовать без особого императорского разрешения. Не думаю, что ты успел это разрешение получить, Летарин. На все вопросы, отвечай, что воспользовался заклинанием подчинения «эмпирос», они созвучны. С остальным я разберусь сам. Мне ни к чему тут проверки и аресты. Тем более, когда речь идет о «лице» академии.

Вот тут я позеленела, осознав свой промах и благодарно кивнула. Ректор улыбнулся, после чего объявил меня победителем и сказал всем расходиться. Я же подошла к Китану с Ларсом и пробормотала:

– А отведите меня к целителям, кажется я сломал ребра.

Выругавшись, Ларс бросил злобный взгляд на Горвейна, и схватил меня под локоть. Мы медленно направились в сторону главного корпуса, под шепотки других адептов, и несмелые поздравления других. Только я не реагировала, поскольку не считала себя таким уж победителем.

Старичок-целитель неодобрительно покачал головой и отвел меня в отдельную палату, откуда выгнал абсолютно всех, кроме меня. Он приказал немедленно размотать бинты и больше часа корпел над моими ребрами, сращивая кости. Оказалось, что у меня были переломаны почти все ребра, а также разорваны связки на ноге, за которую дернул Горвейн. Это с какой силой надо было дергать?

Целитель предупредил, что в следующий раз не станет меня лечить, а отправит прямиком в императорский лазарет. Я прониклась угрозой и пообещала больше не участвовать в магических дуэлях, после чего замоталась обратно своими тряпками и вышла из палаты. Братья стояли под дверью и хмурились, сложив руки на груди, явно ожидая плохих новостей. Увидев меня вполне бодрую и веселую, они несказанно удивились.

– Летарин, а ты в курсе, что целители никогда не излечивают адептов после магических дуэлей? – протянул Ларс. – Они ненавидят, когда маги причиняют друг другу физический вред из-за глупых споров и ссор.

– Мы просто поладили с местным целителем, – хмыкнула я и впервые улыбнулась. – Не знаю, как вы, а я хочу есть и спать. День был ужасно долгим и насыщенным.

Китан кивнул, и сказал брату, что сам сходит со мной в столовую, а когда мы остались вдвоем, он тихо спросил:

– Как ты это сделал? Я видел, как ты шепнул что-то типа эпериос, но не знаю этого заклинания.

– Заклинание подчинения «эмпирос», – отозвалась я. – Хотел просто воспользоваться щитом, но пришлось прибегнуть к крайним мерам. Горвейн оказался слишком живучим.

– Так он считай уже окончил академию, потому что на пятом курсе дают только особые знания, для высших чинов. Можешь гордиться, ты уделал полноценного сильного мага. К слову, очень сильного. Я же видел, как он сдерживался и старался тебе не навредить. Если бы Горвейн сразу ударил в полную силу, ты бы уже давно лежал горсткой пепла где-то там на ринге.

– Да ты видел, что он сделал на третий удар? – возмутилась я. – Между прочим, я мог сгореть!

Мы глянули друг на друга и захохотали. Оба понимали, что ректор не дал бы Горвейну убить меня или покалечить. Я знала, что парень и сам ужасно боялся мне навредить. Но также мы понимали, что эта победа еще аукнется мне неприятностями, поэтому и смеялись, стараясь как можно быстрее избавиться от стресса.

– Адепт Летарин, в кабинет ректора. Немедленно!

Громовой приказ разлетелся по всей академии, отчего я вздрогнула. Затем посмотрела на Китана и решила не вмешивать его в разборки. Парень попытался возмутиться, когда я попросила его идти в столовую без меня, поэтому пришлось напомнить ему о позапрошлой ночи. В итоге он вынужден был отступить, прекрасно понимая, что ему во все это лучше не лезть.

Быстро попрощавшись, я побежала к ректору, перепрыгивая через две ступени на лестнице. Остановилась лишь возле двери, ведущей в кабинет ректора, под нарочито суровым взглядом секретаря. Тот прижал палец к губам и покачал головой, а следом из кабинета донеслось:

– Нет, я все-таки требую объяснений! Как первокурсник мог победить в магической дуэли моего сына, господин Бинар? Все что я услышал здесь и по пути в ваш кабинет, так это о гениальности мальчишки. Покажите мне этого гения и пусть он расскажет, откуда ему известно заклинание подчинения.