– Аюшки, – откликнулась из кухнихозяйка, – тут полно хороших продуктов. Ну мужики, безалаберный народ!Затарил полки в холодильнике, всего накупил, не копеечного, и уехал! Ну зачем,спрашивается, так тратиться?

Я машинально кивнул. Вот-вот, и у менявозникли вопросы, очень уж странной показалась ситуация. Неужели Юра не зналточный день своего переезда в новую квартиру?

В это верится с трудом. Ведь не каждый жемесяц Трофимов покупал себе новые апартаменты. Кстати, сейчас всем вручаютключи от так называемых голых стен, новоселам предстоят отделочные работы.Ладно, пусть Юра приобрел жилье на вторичном рынке, но все равно, хотькосметическое обновление надо сделать, приобрести мебель. Трофимову не былонеобходимости съезжать в пожарном порядке. Или он захотел сэкономить? Но онзаплатил за апрель!

И отчего Юра оставил технику, дорогиеэлектробытовые приборы, в ванной несколько флаконов с одеколоном, из них дванераспечатанных. Но не это самое интересное. Похоже, где-то во дворе стоитиномарка, ключ от которой я сейчас увидел на связке. Может, конечно, у Юры былзапасной ключ, а про тот, что висит на колечке, он забыл…

– И йогурты, семь штук, и ветчинадорогая, – захлебывалась от радости Тоня.

Я задумался. Что за женщина сообщила хозяйке опереезде Трофимова? И куда он подевался на самом деле? Похоже, с Трофимовымслучилась беда, либо он был вынужден бежать отсюда, не имея ни секунды насборы. Это больше смахивает на бегство, чем на переезд в новое жилье.

– Тоня, – окликнул я хозяйку, –правильно ли я понял? Вы сказали, что у вас подруга работает в загсе?

– Люба, соседка она нам, – ответилаАнтонина, выглядывая из кухни, – на одной площадке живем. Продукты-тоиспортятся!

– Вы их с собой заберите, – посоветоваля.

– Тяжело, – покачала головойАнтонина, – тут сумки три наберется. Не допереть пехом.

– Далеко вы живете?

– Через две улицы.

– Давайте поступим так: я довезу вас до места,а за это вы скажете адрес Любы. Мне нужна от нее небольшая услуга, –предложил я.

– Небось свидетельство какое потеряли, –хихикнула Тоня.

– Верно.

– Так Любка поможет, вы к ней зайдете ипопросите, мы ж соседи! – напомнила Тоня.

– Сегодня уже поздно, – вспомнил я оприличиях.

– Вовсе нет, – ответила Тоня и кинулась вкухню, – она позднехонько ложится, у нее мать парализованная. Требует отдочери: так поверни, сяк положи, до полуночи не успокаивается. Любка раньше ине пытается заснуть, какой смысл?

Спустя полчаса я усадил Тоню в машину и под еенеумолчную болтовню покатил по узким переулкам. Не люблю дам, у которых языкбез привязи, но Антонину мне неожиданно стало жаль. Как же жизнь должна побитьтетку, чтобы она, как ребенок, радовалась доставшимся даром вещам и продуктам?Может, Тоня просто дурочка? Все указывает на отсутствие у нее ума: онамоментально поверила в то, что я друг Юрия, а теперь совершенно спокойнопоказывает дорогу к своему дому. Что это – крайняя наивность, глупость? Или Тоняот свалившейся с неба удачи потеряла способность логически мыслить? Отчего ей вголову не пришел элементарный вопрос: почему «друг», то есть я, не знал, чтоТрофимов после развода лишился квартиры?

– Во! Тут, – скомандовала Тоня, поднялаголову и показала на окна: – Гляньте, пятый этаж, лампа на подоконнике горит,не спит Любка. Ох и свезло мне сегодня! Еще и до дома с ветерком прокатили!

Выйдя из лифта, Тоня ничтоже сумняшеся ткнулакорявым пальцем в кнопку звонка. Дверь с номером «139» приоткрылась, высунуласьтоненькая, почти бестелесная, бледная девушка.

– Чего тебе? – спросила она.

– Человека привела, – затараторилаТоня, – вот он! Дело у него к тебе. Да не бойся, интеллигентный мужчина, яего знаю, он меня на своей машине привез. Ой, как свезло сегодня! Ладно, завтрарасскажу!

– Можно войти? – тихо спросил я.

Люба окинула меня изучающим взглядом.

– Какое у вас дело? – хмуропоинтересовалась она.

– Денежное, – улыбнулся я, – принесвам сумму, не миллион на блюдечке, но вполне приличную, сто долларов.

– Он свидетельство потерял, – крикнулаТоня, скрываясь в своей квартире.

Лицо Любы разгладилось.

– Входите, – более приветливо предложилаона, – только не слишком у нас приятно.

Я вошел в прихожую и постарался не изменитьсяв лице, в нос ударил едкий запах.

– Воняет, да? – спросила Люба. –Мама у меня лежачая, полный паралич после инсульта. Утром переодену ее и наработу, вечером вернусь, ясное дело, море разливанное. Сколько ни стираю, никипячу, а толку никакого.

– Может, купить памперсы? – необдуманно предложиля.

Люба засмеялась.

– Вы хоть знаете, сколько они стоят? Моейзарплаты не хватит. Еще посоветуйте сиделку нанять! Много чего можно, еслиденьги в кошельке водятся! И одноразовые простыни, и матрасы специальные, иштанишки непромокаемые, а еще клиника имеется, платная, туда паралитиков берут,и кое-кого на ноги ставят. Ладно, в чем у вас проблема? Если сумею, помогу, мнеденьги позарез нужны.

– Я ищу Юрия Трофимова.

Лицо Любы осталось непроницаемым.

– Кого? – равнодушно переспросила она.

– Юрия Трофимова.

– Не знаю такого.

– Как же! Вы порекомендовали его Тоне вкачестве жильца.

– Ах, этот!

– Вспомнили! – обрадовался я.

– Угу, – кивнула Люба, – только мынезнакомы. В смысле не дружим. Трофимов пришел ко мне за бумагами… э…свидетельство о разводе оформлял. Вежливый, приятный мужчина, сразу видно,богатый. Мы с ним парой слов перекинулись, Трофимов пожаловался, что осталсябез квартиры, дескать, бывшая супруга его выгнала, теперь хочет снимать. Ну япро Тоню и вспомнила.

– Скажите, Любочка, – ласково попросил я,демонстративно вынимая из бумажника зеленую купюру, – не помните ли выданные супруги Юрия и ее адрес?

– Нет, конечно.

– А нельзя найти эту информацию?

– Как?!

– Просто поискать в архиве.

– Не получится, – быстро ответила Люба.

– Почему? Я заплачу в два раза больше!

Девушка поправила тусклые волосы.