Они посмотрели друг на друга, ничего непонимая. Сказав «оставайтесь здесь», первый полицейский пошел через улицу кдругому автомобилю, возле которого человек в гражданском костюме беседовал снебольшой группой. Пошептавшись, они вернулись к тому месту, где ждала Дарби.Человек в костюме сказал:

— Я лейтенант Олсон из новоорлеанскогополицейского управления. Вы знали человека в машине? — Он показал на стоянку.

Колени у нее стали слабеть, и она закусилагубу.

— Да.

— Как его имя?

— Томас Каллаган.

Олсон посмотрел на первого полицейского.

— Это совпадает с данными компьютера. Теперь —кто такой Руперт?

Дарби закричала:

— Он сказал, что он полицейский.

Олсон посмотрел с сочувствием:

— Мне жаль, но полицейского с таким именемнет.

Рыдания сотрясали ее. Он подвел ее к капотумашины Руперта и держал за плечи, пока рыдания не утихли и она не взяла себя вруки.

— Проверьте номерные знаки, — сказал Олсонвторому полицейскому, который быстро записал номер машины Руперта и передал егопо связи.

Олсон мягко поддерживал ее за плечи и смотрелв глаза.

— Вы были с Каллаганом?

Она кивнула, все еще плача, но уже гораздотише.

Олсон посмотрел на первого полицейского.

— Как вы оказались в этой машине? — Олсонспрашивал медленно и мягко.

Она вытерла пальцем глаза и уставилась нанего.

— Этот Руперт, который назвался полицейским,подошел и провел меня оттуда сюда. Он посадил меня в машину, а второйполицейский, в ковбойских сапогах, начал задавать вопросы. Подъехала другаяполицейская машина, и они исчезли. Потом, мне кажется, я потеряла сознание. Яне знаю. Мне нужен врач.

— Возьмите мою машину, — сказал Олсон первомуполицейскому.

Вернулся с озадаченным видом второйполицейский:

— В компьютере нет такого номерного знака.Должно быть, фальшивый.

Олсон взял ее за руку и подвел к своей машине,быстро сказав подчиненным:

— Я отвезу ее в «Чэрити». Закругляйтесь здесьи тоже подъезжайте туда. Машину задержите. Мы проверим ее позднее.

Она сидела в машине Олсона, слушала трескрадиостанции и смотрела на стоянку. Сгорело четыре автомобиля. «Порше» лежалперевернутый в центре. От него не осталось ничего, кроме искореженной рамы.Кучка пожарных и несколько спасателей все еще возились вокруг. Полицейскийнатягивал вокруг площадки желтую ленту, обозначающую место преступления.

Она дотронулась до затылка. Крови не было. Пощекам вновь потекли слезы.

Олсон захлопнул дверцу, и они, лавируя средистоявших автомобилей, направились к Сент-Чарлз. Синяя мигалка была включена, носирена молчала.

— Вы в состоянии беседовать? — спросил он.

Они находились на Сент-Чарлз.

— Полагаю, что да, — сказала она. — Он мертв,не так ли?

— Да, Дарби. Мне жаль. Мне представляется, чтоон был один в машине?

— Да.

— Как случилось, что пострадали и вы?

Он дал ей свой платок, и она вытерла слезы.

— Я упала или что-то в этом роде. Было двавзрыва, и мне кажется, что вторым меня сбило с ног. Я ничего не помню.Пожалуйста, скажите, кто такой Руперт?

— Не имею понятия. Я не знаю полицейского поимени Руперт, здесь не было также полицейского в ковбойских сапогах.

Она некоторое время раздумывала надуслышанным.

— Кем был Каллаган по профессии?

— Профессор права в Тулейне. Я там учусь.

— У него были враги?

Глядя на дорожные огни, она отрицательнопокачала головой.

— Вы уверены, что это сделано преднамеренно?

— Никаких сомнений. Это была очень мощнаявзрывчатка. Мы нашли часть ступни, застрявшей в заборе на расстоянии двадцатипяти метров. Мне жаль, но он убит.

— Может быть, кто-то перепутал машины?

— Такая возможность есть всегда. Мы всепроверим. Я полагаю, что вы должны были находиться с ним в машине?

Она попыталась ответить, но не смогла сдержатьслезы и уткнулась лицом в платок.

Они остановились у «Чэрити» между двумясанитарными автомобилями около входа для экстренной медицинской помощи иоставили синюю мигалку включенной. Он помог ей побыстрее пройти в грязнуюприемную, где уже находилось с полсотни людей, страдающих от болей и неудобств.Она пристроилась у фонтана с водой. Олсон говорил с дамой за окошком, и хотяразговор шел на повышенных тонах, она не могла разобрать его. Маленький мальчикс окровавленным полотенцем вокруг ступни кричал на руках у матери. У молодойнегритянки вот-вот должны были начаться роды. Не видно было ни врача, нисестры. Никто не спешил.

Олсон склонился над ней:

— Я скоро вернусь. Держитесь. Я отгоню машинуи буду через минуту. Вы можете ответить?

— Да, конечно.

Он ушел. Она опять проверила, не идет ли у неекровь. Крови не было. Двойные двери широко распахнулись, и две сердитые сестрывышли за роженицей. Они буквально поволокли ее за собой куда-то вниз.

Дарби подождала, а затем пошла вслед за ними.С заплаканными глазами и платком у рта она могла сойти за мать кого-либо издетей. Палата была забита сестрами, санитарами и больными, вопящими имечущимися от боли. Она завернула за угол и увидела надпись: «Выход». Прошлачерез двери, попала в другую палату, поспокойнее первой, еще одни двери — и онаоказалась на площадке приема тяжелобольных. Аллея впереди была освещена. «Небежать. Наберись терпения». И вот уже она идет быстрым шагом по улице.Прохладный воздух помог сосредоточиться. Слезы удавалось сдерживать.

Олсону потребуется какое-то время, а когда онвернется, то решит, что ее вызвали и сейчас ею занимаются. Он будет ждать иждать.

Она сделала несколько поворотов и увиделаРампарт. Французский квартал находился прямо впереди. Она сможет затерятьсятам. На Ройял были люди, по виду гуляющие туристы. Она почувствовала себябезопаснее.