Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну… если никто не жалуется, – протянула я.
– Вот уж поверь, – рассмеялся он.
Если честно, я так и не поняла, всерьез он говорил или шутил. В словах Заила вообще всегда скользила ирония, а морщинки вокруг глаз свидетельствовали о том, что таким он был всегда.
Сафьяна по-прежнему молчала, будто давала мне самостоятельно привыкнуть к новому окружению. И надо сказать, это окружение, сама атмосфера, царившая в караване кочевников, их уклад мне нравились. Если бы не одно «но». Со мной на контакт они не шли. Нет, меня кормили, помогали в непривычных мелочах быта и делали вид, что все в порядке, но я чувствовала скрытое за натянутыми улыбками недоверие, а иногда и недовольство, временами ловила на себе косые взгляды не только женщин, но и мужчин. И не понимала.
– Заил…
– Что, золотце?
Я улыбнулась. Так ли я не в его вкусе?
– У вас редко бывают попутчики?
– Нечасто.
– Эм… Но… – Такого я, признаться, начиная спрашивать издалека, никак не ожидала. – Почему? Разве вы не проводите желающих через горы в Вардарбен и все такое?
– Да, но ты встретила не тот караван.
– Не тот?
От изумления я какое-то время молчала.
– У тебя будет возможность встретиться с нужным. Чуть позже.
– Да? Хорошо. Просто… Они так смотрят на меня, будто я… не знаю… не попутчица, а опасная террористка. – Заил вскинул брови. – Чужачка, я хотела сказать. Значит, в этом дело? Не тот караван?
– Да. И им это не нравится.
– Но я не сделала ничего плохого!
– Дело не в тебе, Адриана, а в том, что я вообще позволил тебе остаться.
– Так стало намного понятнее, – насупилась я.
– На то есть причина. И ты ее узнаешь. Вероятно.
– На то, что оставил, или на то, что, они недовольны?
– Ну…
– Ты невыносим! – не выдержала я.
Заил рассмеялся.
– А мои жены говорят, великолепен!
* * *
На четвертый день пути кое-что произошло. Сбежал Кушак. И не куда-нибудь в лес, то есть в степь, а в одну из кибиток, к которой я уже давно с интересом приглядывалась. Ее всегда ставили в отдалении от других, и пару раз я замечала, как туда относили еду, но ни разу не видела, чтобы из нее кто-нибудь выходил. И вот теперь из-под тента беззастенчиво торчал наглый белый хвост!
– Кушак, сейчас же иди сюда! – шикнула я, подойдя ближе.
Ноль реакции!
– Кушак!
– Ты можешь зайти.
Тоненький, едва различимый голосок донесся из кибитки. Я замерла, пытаясь определить, почудилось мне или я и вправду что-то слышала.
Край тента приглашающе отъехал в сторону, и мне не оставалось ничего другого, как опасливо просунуть туда голову.
– Привет! – улыбнулись мне из полумрака неестественно яркие, будто подсвеченные изнутри голубые глаза.
– Ты кто? – выдохнула я изумленно, изучая худенькое мальчишеское лицо.
– Анир.
– Почему ты сидишь тут один?
– Разве один? – спросил он и погладил зверька. А ведь никто из кочевников так и не рискнул не то что погладить Кушака, даже подойти поближе!
– Не боишься его?
– Ты ведь не боишься, – улыбнулся мальчик. – Я за тобой наблюдал. Думал, придешь раньше.
– Я… Эм…
– Залезай. Если не боишься.
– Тебя? – еще больше удивилась я, забираясь внутрь.
– Другие боятся.
Я невольно напряглась. Мальчик казался милым, даже трогательным. Но эти странные глаза и поведение кочевников, которые держат его отдельно от остальных…
– Почему? – спросила я тихо.
Анир протянул ко мне руку.
– Можно? – спросил, заглянув в глаза.
Сглотнув, кивнула и ощутила прохладное прикосновение. Мгновение, и мир померк, а передо мной во всем своем величии появился дракон. Золотисто-оранжевый, огромный. Армагар. Его я узнаю из сотен, такой знакомой успела стать каждая черточка и чешуйка.
– Я ждал тебя. Ты изменишь мою судьбу, – сказал мальчик убежденно.
Потрясенная и ничего не понимающая, я какое-то время молча смотрела на него, а потом, не прощаясь, вылезла из кибитки. Кочевников звали на ужин.
* * *
На следующий день я пошла к Аниру сама. Незаметно перебралась к нему во время короткой дневной остановки и ехала вместе до самой ночи. Анир был симпатичным и, как и большинство пустынников, смуглым, лет десяти-одиннадцати на вид, но очень худым. Он играл с Кушаком и рассказывал мне истории, приключавшиеся с кочевниками во время переходов, но быстро уставал и подолгу лежал. Я догадывалась, что он нездоров, но спросить прямо не решалась.
Еще два дня я находила возможности, чтобы увидеться со своим новым тайным другом. И, честно говоря, не скажу, кто из нас двоих больше ждал этих встреч. Я думала об Анире почти беспрерывно, и сердце ныло всякий раз, когда обессиленный долгой беседой мальчик неподвижно лежал или спал, дыша так тихо, что я по нескольку раз склонялась к нему и прислушивалась.
Кушак хоть и стал со временем куда более самостоятельным, чем в начале, всегда уходил вместе со мной, но сегодня, вместо того чтобы запрыгнуть на плечи, вопросительно, почти моляще заглянул в глаза.
– Хочешь остаться?
Говорить, даже мысленно, зверек не умел, но его ответ и так без труда читался во взгляде.
– Я не против, – улыбнувшись, погладила спящего мальчика. – Присмотри тут за ним.
А когда вылезла, столкнулась с Маникой и едва не расплескала пахнущую травами жидкость в чаше, которую та несла.
– Не волнуйся, я никому не скажу, – шепнула она.
– Значит, все-таки к нему нельзя?
– Они не поймут, но я вижу, что с тобой мальчик как будто оживает.
– Что с ним?
Женщина наморщила лоб и какое-то время молчала, будто решаясь.
– Его недуг не излечить. Мы всегда знали, что это произойдет. Его мать еще беременной упала в водопад в момент подключения к силе. Это был несчастный случай, она сама… Киара умерла мгновенно, но малыша удалось спасти. Только вот в итоге… Анир – носитель уникальной, но не всегда поддающейся контролю магии, и, к сожалению, эта сила убивает его. Боятся не только этой силы в нем, иногда он показывает страшные вещи, боятся навредить ему самому. Заил изгонит любого, так что… Но ты заставляешь Анира улыбаться!
– Но я ничего не делаю. И не могу, – сникла я.
– Бывают вещи, которые нельзя изменить, но все мы способны на куда большее, чем думаем, – грустно улыбнувшись, сказала Маника, погладила меня по плечу и забралась в кибитку.