Она беспомощно посмотрела на него.

Бретт Кэмбер положил трубку. Никто не отвечает. Похоже, егонет дома. Черити кивнула, не слишком удивившись. Она была рада, что Джимразрешил им звонить не из гостиной, а из его кабинета. В гостиной было слишкоммного источников шума: широкоэкранный «Панасоник» с видеоприставкой и системой«Атари» для видеоигр и прелестный старый проигрыватель типа «Вурлицер».

– Сидит у Гари, наверное, – предположил Бретт.

– Ага, – согласилась она, вспомнив взгляды, которымиобменялась с Джо, когда заключала с ним сделку, приведшую их с сыном сюда. Ейне хотелось, чтобы Бретт звонил к Гари – она очень сомневалась, что ему тамответят. Она подозревала, что два старых пса, обнявшись, воют в данный моментна луну.

– Как ты думаешь, ма, Куджо в порядке?

– Ну, я думаю, папа что-нибудь сделает, если он не впорядке, – она и правда так думала. – Почему бы тебе не позвонить ему утром?Уже пора спать. Скоро десять. У нас был тяжелый день.

– А я не устал.

– Все равно мы ехали слишком долго. Сейчас дам тебе зубнующетку и полотенце. Помнишь, где туалет?

– Конечно. А ты тоже пойдешь спать, ма?

– Чуть позже. Посижу немного с Холли. Нам о многом нужнопоговорить.

– А она похожа на тебя. Ты знаешь?

Холли с удивлением посмотрела на него.

– Ну, немного.

– И этот малыш, Джимми. Как он меня стукнул, – Бреттхихикнул, вспомнив.

– Тебе не было больно?

– Не, – Бретт смотрел на кабинет Джима-старшего: пишущаямашинка на столе, ксерокс, следы скоросшивателей, расставленных по алфавиту. Вего взгляде была какая-то холодная оценка, которой она не понимала. – Что ты.Он еще маленький. Он ведь мой кузен?

– Да.

– Близкий родственник, – казалось, его это позабавило.

– Бретт, тебе понравились дядя Джим и тетя Холли?

– Она – да, а про него еще не могу сказать. Проигрыватель унего хороший. Только… – он покачал головой с неудовольствием.

– Что такое?

– Он так гордится, – сказал Бретт. – Как малыш игрушкой,понимаешь? Этим проигрывателем.

– Ну, он совсем недавно его купил, – сказала Черити. У неестали зарождаться подозрения. Что Джо наговорил мальчику, когда отводил его всторону перед отъездом?

– Холли сказала, что Джим с детских лет мечтал о нем. Именноо таком проигрывателе. Люди… дорогой, люди покупают разные вещи, чтобы доказатьсебе, что они преуспели в жизни. Так мне кажется. И часто это то, что они немогли купить, когда были бедными.

– А дядя Джим был бедным?

– Не знаю, – призналась она. – Но сейчас они не бедствуют.

– Я только хотел сказать, что он не знает, что с ним делать.Понимаешь, он купил его и нанял людей, чтобы привезти его сюда, и чтобыналадить, и теперь говорит, что это его, но я… не знаю, что-то тут не так.

– Хочешь сказать, что он не сделал его своими руками? – Хотяее подозрения значительно возросли, голос оставался спокойным.

– Вот! Точно! Он его купил, и теперь это для него – каккредитная карта или…

– Он говорит, что это очень сложная конструкция.

– А папа сделал бы такую сам, – сказал Бретт как бы самособой разумеющееся, и Черити услышала, как где-то далеко внезапно захлопнуласьдверь – не в доме, а у нее в сердце.

– Бретт, – сказала она, – не все люди могут заниматьсяремонтом, как твой папа.

– Да, я знаю. Но дядя Джим не может сказать, что это его,только потому, что у него есть кредитная карта. Это не правильно.

Она внезапно разозлилась. Ей захотелось схватить его заплечи и трясти; заорать во весь голос, пока он не поймет правоту. Эти деньгиДжим получил не за красивые глаза. Пока его любимый папа паял и клепал,прикладываясь между делом к бутылке, Джим Брукс учился на юриста, лез из коживон, чтобы получить диплом.

– Иди спать, – спокойно сказала она. – А то, что ты думаешьпро дядю Джима, пусть останется между нами. Но… попытайся понять его, Бретт. Несуди так сразу.

Они прошли через гостиную в кухню, где Холли приготовилакакао для них. Джим-младший и крошка Гретхен уже спали.

– Ты дозвонилась? – спросила Холли.

– Нет. Похоже, он сидит у своего друга. Завтра ещепопробуем.

– Хочешь какао, Бретт?

– Да, спасибо.

Черити наблюдала, как он садится за стол. Он положил на столлокоть и быстро отдернул, вспомнив, что это невежливо. Сердце ее наполнилосьлюбовью, и страх как будто отошел.

«Время, – подумала она. – Время и перспективы. Дать ему это.Иначе ты потеряешь его».

Но сколько у них времени? Всего неделя, и он вернется назад,под влияние Джо. И когда она села напротив и тоже попросила налить ей какао, вуме у нее снова возникла мысль о возможном разводе.

В ее сне пришел Вик.

Он просто подошел к «пинто» и распахнул дверцу. На нем былего лучший костюм, серая тройка (она всегда говорила, что в ней он похож наДжерри Форда, только с волосами). «Выходите, – сказал он, слегка улыбнувшись. –Пора домой, пока не настало время вампиров».

Она попыталась предупредить его, сказать, что пес бешеный,но не могла найти слов. И внезапно из темноты вышел Куджо с опущенной головой,рычащий.

«Осторожно! – попыталась она крикнуть. – Он убьет тебя!» –но крик ее был беззвучен.

Но прежде, чем Куджо успел бросился на Вика, тот повернулсяи ткнул в него пальцем. И тут же шерсть Куджо опала, как сухие листья. Егокрасные глаза выпали из глазниц и, как бусины, покатились по гравию. Носразбился о землю, как черное стекло. Через миг возле гаража осталась толькогора опавшей шерсти.

«Не бойся, – сказал Вик во сне. – Не беспокойся насчет этогостарого пса, это всего-навсего куча шерсти. Ты еще не получала почту? Вот этоважно. А пес – ерунда. Так ведь? Почта…

Его голос исчез в длинном-длинном туннеле отражаясь эхом.Внезапно голос стал уже не сном, а памятью о сне – она проснулась, и щеки еебыли в слезах. Во сне она плакала. Она посмотрела на часы. Четверть второго.Оглянувшись на Тэда, она увидела, что он спокойно спит, так и не вынув палецизо рта.