Но неважно. У неё слишком много дел. Темнокожая ведьмаповернула пылающий взгляд к вместительному сундуку, приткнувшемуся в углу еёпёстрого шатра. Сундук никуда не делся — массивный, из крепкого дуба, обшитыйжелезом, он стоял на четырёх ножках, сделанных в форме львиных лап; чтобывтащить его сюда, потребовались два дюжих солдата» проливших немало пота.Однако у Галеоны не было сейчас времени на поиски грузчиков, тем более чтоколдунья знала, что все заняты свёртыванием лагеря. Нет уж, она справится сама.

— Иди!

Нижние углы сундука засветились. Железные лапы дёрнулись,львиные когти потянулись, царапая пол.

Сундук пошёл.

Массивный короб направился к Галеоне, словно верный пёс назов своей хозяйки. В нескольких дюймах от ведьмы он застыл, ожидая следующейкоманды.

— Откройся!

Крышка, визгливо заскрипев, откинулась. УдовлетворённаяГалеона повернулась и повела рукой в сторону одного из многочисленныхэкспонатов своей висящей коллекции. Кусочек сам собой отцепился, мягко упав вожидающую ладонь. Колдунья опустила его в сундук, потом проделала то же соследующим.

Так, один за одним, помещала она предметы в сундук. Окажисьтут случайный наблюдатель, он бы заметил, что, сколько бы вещиц Галеона никлала туда, он и не думал переполняться. Ведьма всегда находила местечко дляследующей безделушки, и следующей, и следующей…

Но когда работа уже близилась к завершению, по спине женщиныпробежал холодок. Галеона повернулась и после недолгих поисков обнаружила тень,которой раньше тут не было.

— Ага! Ты наконец-то вернулся! Ну и где ты шлялся?

Сперва демон не ответил, а его тень утонула в складкахшатра.

— Августас приказал сворачивать лагерь. Он желаетотправляться немедленно, как только сборы будут закончены, будь то днём илиночью.

Ксазакс по-прежнему молчал. Галеона остановилась — тишинаэта ей совершенно не нравилась. Богомол вечно бубнил что-то, никогда не держалсвой язык на привязи.

— Что такое? Что это с тобой?

— Куда направятся поиски? — внезапно спросила тень.

— Как это «куда»? В Лат Голейн, конечно.

Демон, казалось, размышлял над её словами.

— Да, этот пойдёт в Лат Голейн. Да… так, наверное, лучшевсего…

Она шагнула к тени.

— Да что с тобой творится? Где ты был? — И когда он неответил, ведьма, свирепея, направилась в угол палатки. — Либо отвечай мне,либо…

— Прочь!

Демон вырвался из тени и в полный рост навис над женщиной.Галеона вздохнула, попятилась, споткнулась и упала на валяющиеся повсюдуподушки.

Рядом стояла смерть в образе адского насекомого с горящимижёлтыми глазами и быстро щёлкающими жвалами. Когти и серповидные придаткиостановились в дюйме — не больше! — от лица Галеоны.

— Прекрати болтать и держись подальше от этого! Лат Голейн,как мы и договорились! И разговаривать мы больше не будем, пока я не захочу!

С этим воплем Ксазакс снова забился в тёмный угол, его телорастаяло, а тень потускнела. Несколько секунд — и о присутствии демона говориллишь размытый силуэт на холстине.

Однако Галеона не пошевелилась, она так и лежала там, кудаупала, пока не уверилась, что богомол больше не выпрыгнет. Откатившись подальшеот угла, в котором скрылась в засаде тень, колдунья поднялась. Она подошласлишком близко к смерти, к медленной, мучительной смерти.

Ксазакс больше не издал ни звука, ни шороха. Галеона непомнила, чтобы демон когда-нибудь вёл себя так. Несмотря на заключённый междуними договор, он бы с радостью проткнул её насквозь, если бы она неповиновалась мгновенно, — а уж этого-то женщина никогда не забудет. Разорватьих соглашение было невозможно ни одной из сторон — единственная причина, покоторой они так долго терпели друг друга. Если Ксазакс добровольно рискнулпоследствиями, решив покончить разом и с договором, и с ней, Галеоне надлежиткак можно быстрее избавиться от него… а это означает избрать либо генерала,либо придурка. По крайней мере, мужчинами-то она управлять умеет.

Колдунья продолжила складывать в сундук занимательныевещицы, наполняющие палатку, ни на миг не прекратив обдумывать поступок демона.Кроме того, что теперь она осознала риск разрыва их соглашения, попытканападения родила вопрос, на который Галеона очень хотела бы получить ответа Онпрояснил бы не только причину возмутительной реакции Ксазакса, но и объяснил быэмоции, никогда прежде не обуревавшие богомола.

Интересно, что могло настолько напугать демона?

О том, что Норрек Вижаран всё-таки не погиб, ему сообщиламучительная боль, скрючившая тело. К тому же он способен дышать, а значит, неупал в море, а ударился о палубу. Почему он не сломал себе шею, а заодно и все остальныекости? Тут Норрек мог только подозревать вину проклятых доспехов Бартука. Ониуже спасли его от демонического чудовища; а уж простое падение для нихнаверняка что-то вроде детской игры.

В глубине сердца боевой ветеран почти желал, чтобы латы в этойигре проиграли. Тогда, по крайней мере, он был бы избавлен от ночных кошмаров ипрочих ужасов.

Норрек открыл глаза и увидел, что лежит в своей каюте.Только две силы могли притащить его сюда, и одна из них — доспехи. Однако послерасправы с дьявольским кальмаром они, похоже, ослабели и вряд ли способны натакие подвиги. Норрек и сам чувствовал себя выжатым как лимон, и это чудо, чтоон вообще может шевелиться. Слабость была такая, что вымотанному солдатуказалось, что либо доспехи, либо морская тварь каким-то образом высосали изнего часть жизни. Тут дверь со скрипом открылась и в крохотную каюту, хромая,ввалился капитан Каско с миской в руках. Из лоханки струился аромат, которыйНоррек нашёл манящим и отталкивающим одновременно.

— Проснуться! Добро! Не пропадать еде! — Не дожидаясь, когдасолдат поднимется, подобный мумии моряк пихнул ему миску.

Норрек с трудом сел.

— Спасибо.

В ответ капитан буркнул что-то неразборчивое.

— Долго я был в отключке?

Каско задумался над вопросом, вероятно, разбираясь,правильно ли понял его.

— День. Чуть больше.

— А как корабль? Эта тварь сильно повредила его?

Снова пауза.