– Эту женщину я убить не могу, – хрипло выдавил Бубенцов, –она моя бывшая жена. Меня сразу заподозрят.

Колдун засмеялся.

– Ну, ты даешь, землячок! В какую бабу ни ткни наугад,обязательно твоя бывшая. Сколько у тебя их было?

– С этой мы развелись восемь лет назад. Прожили два года, –тусклым голосом объяснил Бубенцов.

Колдун повертел в мыслях, как, камешек на ладони, этотзабавный сюрприз, разглядел его со всех сторон и остался доволен.

Разумеется, ментовка сразу включит писателя в числоподозреваемых. Но оно и к лучшему. Выйдет для них забавный ребус.

То, что она восемь лет назад была женой писателя, вовсе немешает ей сегодня быть близкой подругой авторитета. А бывший муж между темвполне способен пришить ее из ревности. Такая версия и у ментов созреет, исвоим ее можно предложить, если что. А потом надо будет аккуратненько этогоОтелло убрать. Все равно бы убирать пришлось, а так хоть с музыкой похоронитьможно. Пятнадцать тысяч «зеленых» на дороге не валяются.

– Ну, что замолк? – Он уставился на Бубенцова холодным,тяжелым взглядом. – Я ведь дважды не предлагаю. Учти, заказ хороший, желающиенайдутся. Только потом смотри не жалуйся.

От этого взгляда и от последней, вроде бы безобидной фразысердце у Бубенцова ушло в пятки. Он почти физически почувствовал, как пулявпивается в затылок, и еле слышно произнес:

– Я не отказываюсь. Сделаю, как скажешь.

* * *

Сергей Кротов проснулся в восемь утра, тихонько заглянул вкомнату к Лене. Она крепко спала. Он не стал ее будить, умылся, поставилчайник, в буфете нашел банку растворимого кофе, в холодильнике – сыр и колбасу.Быстро позавтракав, он позвонил в Центральное адресное бюро и узнал адресдоктора Курочкина.

Из комнаты, где спала Лена, приковылял Пиня, потягиваясь,завилял хвостиком, тявкнул : слегка и лизнул Сергею руку. Он просился гулять.Кротов нашел в прихожей поводок и ключи.

Во дворе было тихо и почти пусто. Только две бабушки сдетскими колясками сидели на лавочке да высокая красивая блондинка в черныхджинсах и черной кожаной куртке задумчиво курила, прислонившись к дереву.

Вернувшись, Сергей убрал со стола, вымыл посуду, положил вПинину миску пару кусков колбасы и написал записку:

"Елена Николаевна! Доброе утро! Я уехал по делам. СПиней погулял. Никуда без меня не выходите. Вернусь не позже двенадцати.

С.К."

Впрочем, он надеялся, что Лена до его возвращения непроснется.

Поднявшись на четвертый этаж черемушкинской «хрущобы», онувидел у двери квартиры Курочкина пожилую женщину в тапочках и фланелевомхалате. Женщина изо всех сил давила на кнопку звонка. В руке у нее была коробкасахара.

– Вы случайно не к Дмитрию Захаровичу? – спросила она,увидев Кротова.

– К нему, – кивнул Сергей.

– Вы знаете, я звоню уже минут десять. А до этого потелефону звонила.

– Может, он вышел куда-нибудь или спит? – предположилКротов.

– Так рано в воскресенье он никуда уйти не мог. А спит ончутко. Услышал бы. Я, знаете, почему волнуюсь? Вчера мусор пошла выносить,вечером, часов в девять. Смотрю – Дмитрий Захарович идет. Так странно идет,шатается, пальто нараспашку – будто пьяный. Я спрашиваю: «Вам плохо?», а онотвечает: «Я устал». А я ему как раз сахар купила. Он давно просил, знаете,твердый рафинад, чтоб вприкуску чай пить. Сейчас редко бывает. Хотела отдать, аон только рукой махнул. И лицо у него такое странное было… У меня вообще-тоключ есть от квартиры. Дмитрий Захарович, когда на работе задерживается,просит, чтоб я кота покормила. Кот у него на особой диете, старый совсем, естчасто и понемножку. Обычно я спокойно захожу, а сейчас боюсь что-то. А вы ктоему будете?

– Я по делу, – сказал Сергей и показал женщине своеудостоверение.

Когда они открыли дверь, из квартиры молнией вылетелогромный рыжий кот.

Доктор Курочкин лежал на диване в рубашке и брюках. Он былмертв.

* * *

Лену разбудил телефонный звонок.

– Мне надо срочно тебя увидеть, – услышала она низкий,хорошо знакомый голос.

– Что-нибудь случилось? – спросила она, плохо соображаяспросонок.

– Случилось. Я очень прошу, пожалуйста! Хоть на несколькоминут ты можешь прийти? Лена молчала.

– Помнишь тот дворик? Он от тебя в двух шагах. Я буду ждатьтебя там через полчаса.

– Хорошо, я приду, – зевнув, пообещала Лена и повесилатрубку.

Идти она не собиралась. Пусть сидит и ждет. Пообещать и неявиться – это вполне в его духе. Он любил проделывать такие штуки с другими.Пусть обидится и больше не звонит. А если все-таки позвонит, то придетсяобидеть его еще раз.

На чистом кухонном столе Лена нашла записку Кротова идогадалась, что он отправился к доктору Курочкину. Ночью она оставила на кухнебеспорядок. Сейчас посуда была перемыта, стол вытерт. Чайник оказался ещетеплым.

Два дома, к которым примыкал дворик, были на капитальномремонте. Жильцов выселили, а рабочих сегодня не было – воскресенье. Все этоБубенцов выяснил заранее и решил, что место подходящее, высокий деревянныйзабор и ни души вокруг.

Он сел на кусок широкой бетонной трубы, предварительностряхнув носовым платком налипший подтаявший снег, не спеша навинтил глушитель,закурил.

Он старался ни о чем не думать, но в голову лезли самыенеподходящие воспоминания, будто кто-то нарочно прокручивал перед ним всюисторию отношений с Леной Полянской. Особенно ярко вспоминалась их неожиданнаявстреча в Канаде через восемь лет после развода,

Сборник очерков о малочисленных народах Севера был одной изего последних книг. Очень нужны были деньги, и он нашел свои старые сибирскиеочерки, добавил один новый – о брачных традициях народов ханты и манси. Книгуиздало небольшим тиражом бедное тюменское издательство, гонорар былсмехотворен, а тираж так и сгинул на складах тюменских и ханты-мансийскихкнижных магазинов. Но каким-то чудом сборник попался канадцам, и в Союзписателей пришло приглашение на его имя.

Колдун, услышав о приглашении на конференцию под названием«Женщина и полюс», долго смеялся, а, отсмеявшись, сказал: «Приедешь –расскажешь, вкусны ли эскимоски».

Там, в маленьком заснеженном городке, в вечной мерзлоте, онвстретился с одной из своих бывших жен. Она сначала и смотреть на него нехотела.