– Об этом даже не беспокойся, – развеял моисомнения Владимир, – я своего брата знаю. Если ты скажешь, что такнужно, – он это примет. Его хлебом не корми – дай принять решение, чтобыдругие его выполняли. Обожает быть главным и всеми командовать, а потомпроверять, как его команду выполнили. Такой, знаешь ли, гипертрофированныйкомплекс задавленного строгими родителями мальчика. Мной столько лет помыкали –теперь я буду всеми помыкать.

Круто. Даже, я бы сказал, крутовато для родного-то брата. Ине слишком ли откровенно для первой встречи с новым представителем домашнегоперсонала? Я проглотил свои сомнения и промолчал.

– Так что, если ты выступишь с инициативой возить Дануна занятия спортингом и скажешь, что это абсолютно необходимо для достижениязаданного результата, Михаил с удовольствием возьмется перекраивать весь графикее жизни.

– Ну хорошо, допустим. А Дана? Она ни за что не согласится.

– А Миша ее и не спросит. Скажет – поедет. Другое дело,что она будет страшно бояться и нервничать. А это, Паша, уже твоя задача –сделать так, чтобы она не боялась. Ты что, маленький? Тебя учить надо?

Нет, в этом вопросе меня учить не надо. Сам все знаю. Ё-моё,ну и работенка мне подвалила!

* * *

На следующее утро, в воскресенье, я явился к месту службы наполчаса раньше, в шесть тридцать. Мне нужно было поговорить с папаней, который,как известно, встает ни свет ни заря и в шесть утра уже на ногах.

– Что так рано? – удивился он, открыв мнедверь. – Бессонница? Дана еще спит.

– Мне нужно с вами поговорить, – решительно началя.

– Да? Ну пошли, позавтракаем, заодно и поговорим.

За горячими, истекающими маслом блинчиками я изложил хозяинуякобы свою идею о поездках в стрелковый клуб. Конечно, я здорово рисковал, ведьесли брату не позволено вмешиваться в воспитание племянницы, то мне – темболее. Но, с другой стороны, меня наняли для решения конкретной задачи, и яимею право говорить обо всем, что с этим связано. По крайней мере, я так думал,но существовала опасность, что папаня придерживается другого мнения.

– Почему ты решил, что это будет полезно?

Я выложил все: и насчет движения, и насчет свежего воздуха,и насчет того, что нельзя заниматься ежедневно одинаковыми нагрузками, это неприносит пользы и быстро надоедает, что нужно разнообразие, и насчет повышениясамооценки и, следовательно, самоуважения, что само по себе должно привести кснижению страха, который не дает Дане жить полноценной жизнью.

– Проблема Даны не в том, что она толстая, –заявил я напрямик, – а в том, что она из-за этого не выходит из дома ипревратилась в затворницу, она лишена общения со сверстниками и вообще…

Накануне Володя говорил какие-то хитромудрые слова просоциализацию и адаптацию, но за ночь я их все позабыл и очень об этом сожалел.Мне казалось, что наукообразие придало бы моим речам больше убедительности.Пришлось излагать свои доводы простыми словами, как говорится, на пальцах.

– Если бы она продолжала ходить в свою гимназию идружить со сверстниками, вы бы меня не позвали, правда? Сколько бы она нивесила. Поймите, Михаил Олегович, дело не в весе, не в килограммах, а встрахах, в комплексах.

Хозяин задумался о чем-то, потом кинул на меня быстрыйвзгляд, в котором мне почудилось одобрение. Или только почудилось?

– А ты не дурак. – Он подцепил вилкой еще одинблин и засунул в рот целиком.

Значит, не почудилось. Гора с плеч. Кажется, пронесло.

– Ты этот клуб знаешь?

– Конечно, я там бывал много раз.

– Публика приличная?

– Ну что вы, Михаил Олегович! Элитная! Там такие цены –не каждому по карману.

Я назвал несколько имен известных артистов, телеведущих ижурналистов, которых видел в клубе собственными глазами.

– Что надо, чтобы туда ездить? Взнос какой-нибудьвступительный?

– Ничего не нужно. Только позвонить заранее изаписаться к определенному инструктору и на определенное время. Кто угодноможет приехать и стрелять. Правда, это недешево: надо платить за работуинструктора, за прокат ружья, за патроны.

– Одежда нужна специальная? Форма там или что?

– Ничего не нужно, просто удобная куртка или теплыйсвитер.

– Ты знаешь, какой инструктор там самый лучший? –продолжал допрос папаня.

Ну конечно, ему же все самое лучшее подавай! Странно, чтодля работы с Даной он нанял меня, а не олимпийского чемпиона.

– Я знаю, какой тренер нужен конкретно Дане с учетом ееособенностей, – твердо ответил я.

Я действительно знал. В этом клубе работал совершеннопотрясающий инструктор Николаев. Сколько раз мы ни приезжали с компанией –инструкторы у нас все время были разные, и я не помнил никого из них, кромеэтого Анатолия Викторовича Николаева. Сделав под его руководством всегодвадцать пять выстрелов (именно столько патронов в одной коробке), япочувствовал себя способным стать чемпионом мира. Я совершенно не понимал, каку него это получается. Он просто стоял рядом, держался рукой за цевье моегоружья, в какой-то момент быстро говорил:

– Выстрел!

Я послушно нажимал спусковой крючок, не понимая, почему этонадо было делать именно в то мгновение, и с изумлением и восторгом виделразлетающиеся осколки разбитой мишени и слышал его ласковый голос:

– Вот и нет тарелочки. Вот как ты ее сделал, Пашенька.

Ясно было, что «сделал» летящую тарелочку не я, а он,инструктор Николаев, но – видит бог! – я так и не понял, как он этоделает. Ведь мушку на мишень навожу я, а он стоит рядом, он же не может видеть,совместил я мушку с мишенью или еще нет и вообще где находится эта самая мушкапо отношению к двигающейся мишени.

Дане нужен был именно такой инструктор.

– Ну что ж, – Михаил Олегович решительно отодвинултарелку и налил себе кофе, – я подумаю, как это организовать. Показанимайтесь по прежнему графику. Я скажу тебе, когда приму решение.

Черт возьми, кажется, Володя действительно хорошо знаетсвоего брата. Все как по нотам расписал. И вообще, я в этот момент почувствовалсебя полным идиотом. То Нана дает мне советы – и они оказываются правильными,то Владимир. Все всё знают, все кругом умные, один я дурак.

– И еще одно, – не глядя на меня, добавил Руденко,когда я уже собрался идти переодеваться. – Я тебя предупреждал, что всевопросы ты должен решать только со мной.

Он не спрашивал, он утверждал, и я как-то не понимал, какойреплики он от меня ждет, поэтому просто кивнул.

– Вчера брат мне сказал насчет твоей встречи сучастковым. Еще раз позволишь себе передавать мне что-то через третьих лиц –уволю. Всё. Свободен.