– Нет, – успокоила я ее, –просто я ищу Ксению Федину и, когда узнаю, где она, сразу уйду.

Нина схватила со стола пачку «Собрания» и, непредложив мне сигарету, принялась нервно щелкать зажигалкой.

– Я с ней давно не имею дела!

– Хорошо, поставим вопрос иначе, где онажила раньше?

Нина принялась усиленно пускать дым.

– На квартире, в Колодезном переулке.

– Вы ведь жили вместе?

– Предположим!

– Познакомились в «Лауре»?

– Может быть!

– Что вы про нее знаете?

– Ничего!

Мне надоел подобный разговор, и я резковстала:

– Что ж, прощайте.

– Скатертью дорога, – окрысиласьНина.

– Завтра, – холодным тоном заявилая, – явитесь вместе с мужем на Петровку, сейчас выпишу повестку, давайтепаспорт.

– Зачем с мужем? – растеряла весьбоевой пыл Нина.

– Не хотите по-хорошему вспомнить ничегопро Ксению, придется попросить вас сделать это в присутствии супруга.

– Ладно, ладно, – быстро пошла напопятный девушка, – ну при чем тут муж? Он никогда не видел Ксению… а яправда про нее ничего не знаю, мы давно дружить перестали.

– Почему она явилась к вам со скандалом?

Нина аккуратно загасила окурок.

– Дайте честное слово, что это останетсямежду нами!

С легким сердцем я ответила:

– Честное милицейское.

Нина печально вздохнула:

– Не всем так везет, как Никите, дом –полная чаша, отец и мать пылинки сдувают, а когда мачеха появилась, хуже нестало. Я ведь моложе Кита и изо всех сил стараюсь стать ему хорошим другом. Нопорой просто злоба душит, ну почему одним все, а другим ничего! Ну чем я хуже?Только тем, что родилась у придурков!

Ниночке и впрямь не повезло. Нет, ее родителине пили горькую и не вели асоциальный образ жизни. Как раз наоборот. И папа имама были страшно правильные, самозабвенные зануды. С младенчества Нина росла всистеме глупых, необъяснимых запретов. Спать надо ложиться в восемь тридцать,на ночь нельзя есть мясо, телевизор можно смотреть только полчаса в день… Ноэти родительские придури можно было объяснить заботой о состоянии здоровьяребенка. Кое-как оказывались доступны для понимания постулаты – «юбка уприличной девочки прикрывает колени» и «воспитанная девушка никогда не пойдетгулять с мальчиком». Но почему было нельзя сидеть в кресле нога на ногу,пользоваться дезодорантом, читать Майн Рида, ходить в бассейн и насыпатьзаварку в кружку, не знал никто. Нельзя, и точка!

– Жить следует правильно, – изрекалпапа, выдумывая новый запрет.

– Бери пример с нас, – наставляламама, покупая шестнадцатилетней девочке фетровые сапожки.

Сдерживая слезы, Ниночка натягивала боты«прощай, молодость» и понуро плелась в школу. Она, со своими невероятныминарядами, давно превратилась в объект насмешек. Но открыто бунтовать девочкапобаивалась. Стоило ей проявить малейшее сопротивление, как папа-военныйвытаскивал из брюк широкий офицерский ремень. Нечего было и думать о том, чтобыразжалобить маму, та целиком разделяла педагогические воззрения мужа.

– Без хорошей порки ребенка невоспитать, – поднимал кверху палец папа.

– Учи дитя смолоду, – подводила итогмама.

Ниночка закончила школу и пошла впедагогический. Вообще-то ей хотелось стать врачом, но папе казалось, что этостыдная профессия для женщины, ведь придется смотреть на голых мужчин…

Так и жила Нина, укладываясь спать до началапрограммы «Время», и неизвестно, сколько бы продлилось такое существование, нооднажды, вернувшись домой, девушка застала невероятную сцену.

– Дрянь, скотина, мерзавец,сволочь! – вопила всегда спокойная, даже апатичная мама, швыряя в отцавсе, что стояло на столе – чашки, тарелки, масленки и сахарницу.

– Тише, тише, – бормотал папа, ловкоувертываясь от «снарядов», – не надо…

Но его благодушие моментально испарилось, лишьтолько маме удалось попасть в мужа довольно тяжелым блюдом.

– Уродина! – завизжал отец и ухватилжену за волосы.

Ниночка чуть не потеряла сознание, глядя надраку. В их доме всегда царила полнейшая тишина, даже радио не работало накухне. Впрочем, может, родители когда и ссорились, но делали это тайком, вовсяком случае, ранее скандалов в их скучной семье не случалось.

– Твой отец – кобель, – заявиламама, когда супруг, хлопнув дверью, выскочил на лестничную клетку.

– Что произошло? – робкоосведомилась Нина, на всякий случай отступая подальше от потерявшей всякийчеловеческий облик мамаши.

Наверное, пережитый стресс был и впрямь велик,потому что обычно невозмутимая мать, никогда не откровенничавшая с дочерью, разразиласьрыданиями и выложила невероятную, шокирующую правду. Тихий, правильный изанудливый отец, оказывается, имел любовницу, молодую девчонку, чуть старшесобственной дочери…

Нина слушала, раскрыв рот. Потом со дна душиподнялась мутная волна злобы пополам с обидой. Значит, ей нельзя было ничего –ни кино, ни дискотеки, ни модной одежды, ни косметики, а папочка в это времяжил в свое удовольствие! Раздавал занудные указания и категоричные приказы,требовал жить «по правилам», а сам… От негодования девушка чуть не потеряласознание.

– Я ему покажу, – причиталамать, – найду управу, в газету напишу, ославлю на весь свет, на работупойду, пусть примут меры!

Мамочка явно выпала из жизни. В наше времяникого давно не волновал моральный облик сослуживцев, исчезли парткомы, стоящиена страже обманутых жен, и газетам было совершенно наплевать на какого-тоСорокина, свернувшего налево от супруги. Вот если бы он был эстрадным певцом,депутатом, ну, на худой конец, футболистом…