— Именно так.

— А потом что вы делали?

— Я прошел вдоль насыпи в обе стороны.

— И что вы обнаружили, если это не секрет?

— Когда я приблизился к месту, которое я попытаюсь сейчаспоказать на плане, я заметил в поле что-то блестящее. Я подошел ближе и понял,что это револьвер.

— И что вы сделали?

— Я попросил мальчика, который шел за мной следом, вызватьполицию.

— Раньше вы не видели этот револьвер?

— Нет, сэр.

— Давайте уточним, — сказал Роберте. — Я показываю вамревольвер 38-го калибра, с длиной ствола 178 дюйма, с заводским номером 133347,Это пятизарядный револьвер, другими словами, в его барабане имеется пять ячеекдля патронов. Взгляните на этот револьвер, а я попрошу суд занести его впротокол как вещественное доказательство «Б».

Я посмотрел на револьвер и сказал:

— Очень похож на тот, что я нашел. Но я не брал револьвер вруки. Я только попросил мальчика сообщить об этом в полицию и попросить их какможно быстрее приехать. Вернее, я попросил его разыскать родителей и попроситьих, чтобы они поставили в известность полицию.

— Вы бы узнали мальчика, если бы увидели его еще раз?

— Да, сэр.

— Лоренсо, встань, пожалуйста.

С места поднялся мальчик лет десяти с очень смышленымиглазами.

— Это тот человек? — спросил Роберте.

— Да, сэр.

— Ты можешь сесть.

Роберте посмотрел на меня долгим, суровым взглядом.

— Мистер Лэм, — сказал он, — я предполагаю, что оружиеубийства находилось у вас в тот момент, когда вы прибыли на место, указанное накарте.

— Это не так!

— Я предполагаю далее, что вы осматривали местность, пытаясьнайти надежное место, чтобы спрятать оружие. Когда вы увидели, что никто неходил по грязному дну кювета, вы решили спрятать оружие на люцерновом поле.

— Это не так!

Таким образом, я предполагаю, что вы прошли на поле, потомвыбросили револьвер. Вы намеревались вернуться назад, умолчав о том, что высделали. Но присутствие этого мальчика, Лоренсо Гонсалеса, заставило васизменить планы; его зоркие глаза заметили, что у вас есть что-то, что вы хотитеспрятать. Он спросил вас, что это.

— Это не так.

— Поскольку мальчик находился недалеко от вас и, несомненно,увидел бы оружие, тот факт, что вы прятали револьвер, стал бы очевиден. Тогдавы изменили первоначальные намерения, и сделали вид, что сами только что нашлиревольвер, и велели мальчику бежать к родителям и попросить их сообщить об этомв полицию.

— Это неправда.

— Я предполагаю далее, что вы совершили указанные действия винтересах вашего клиента — Мильтона Карлинга Колхауна.

— Это совершенно не так.

— Вы совершенно случайно обнаружили револьвер?

— Да.

— И в результате логических размышлений или, я бы дажесказал, гениального озарения вам удалось оказаться именно в том месте, кудавыбросили орудие убийства?

— Это неправда.

— Тогда почему вы пошли туда?

— Я проводил общий осмотр территории.

— И для этого вам понадобилось снять ботинки и носки ипробраться по грязному дну кювета на другую сторону, в поле люцерны, куда, какподсказывал вам ваш острый ум, убийца мог забросить оружие так, чтобы не оставитьследов на дне кювета?

— Я хотел осмотреть территорию. Я пересек кювет.

Я нашел оружие.

— И вы никогда раньше не видели этот револьвер?

— Ваша честь, — вмешался Ньюберри, — мне следовало бы давнозаявить протест, но я позволил этому фарсу продолжаться, поскольку считаю, что,вероятно, обвинение преследует определенную цель. Я протестую против такоговедения расследования на основании того, что обвинитель пытается подвергнутьперекрестному допросу собственного свидетеля.

— Протест принят, — согласился судья Полк.

— А теперь я ходатайствую перед судом об аннулированиипоказаний этого свидетеля на том основании, что они получены при попыткеподвергнуть свидетеля обвинения перекрестному допросу.

— Ходатайство отклоняется, — постановил судья Полк.

— Вы желаете провести перекрестный допрос этого свидетеля,прежде чем я вызову для дачи показаний сержанта Селлерса? — спросил Роберте.

— Разумеется, нет, — сказал Ньюберри. — У меня нет вопросовк этому свидетелю. Перед нами человек, который приехал на место преступления ипровел расследование, которым должны были заниматься сотрудники полицейскогоуправления округа и полиция города Калексико, не говоря уже о великом экспертеиз Лос-Анджелеса.

Ньюберри, не скрывая сарказма, отвесил поклон Селлерсу.

Разъяренный Селлерс чуть было не вскочил с места, но вовремяопомнился.

— Сейчас не время демонстрировать ваше ораторское искусство,— прервал адвоката судья Полк. — Мистер Лэм, вы можете сесть, а сержант Селлерсприглашается на место свидетеля.

— Теперь, когда мы в некоторой степени выяснили данные оборужии убийства, — начал допрос Роберте, — расскажите нам, что вам личноизвестно о случившемся.

— Я находился в отделении полиции Калексико и беседовал сместным начальником, — начал Селлерс Зазвонил телефон, и шеф полиции попросилменя…

— Одну минуту, одну минуту, — перебил его Ньюберри. — Япротестую, поскольку любой разговор, который состоялся между вами и шефомполиции и который подсудимый не мог слышать, есть свидетельство, основанное наслухах, то есть некомпетентное, не относящееся к делу и несущественное.

— Протест принят, — вяло произнес Полк.

— Расскажите нам, что произошло после окончания разговора, —попросил Роберте.

— Я вызвал одного из сотрудников полиции и попросил егоотвезти меня на место преступления.

— В тот момент там находился помощник шерифа?

— В отделении полиции находилось несколько помощниковшерифа, но они занимались отпечатками пальцев и еще какой-то работой. Кстати, яне придал особого значения телефонному звонку…

— Ходатайствую об исключении из протокола показаний начинаясо слова «кстати», — выступил Ньюберри.

— Принято, — сказал судья Полк и добавил: — Сержант, выздесь находитесь не для того, чтобы высказывать свое мнение.