— Тогда почему вы его не спрятали?

— Потому что Хейл — свидетель. Он замешан в деле. Полиции непонравится, если частный детектив тайком увезет свидетеля. И я еще разповторяю: у меня нет намерения прятать вас, я просто везу вас туда, где вас небудут беспокоить и вы сможете как следует отдохнуть.

— Ладно, пусть будет так, — сказала она весело. — Пустьбудет так.

Пока мы добирались до Эль-Гольфо, я достаточно хорошо узналНэннси. Я понял, что она неплохая девушка со своим взглядом на мир. Не знаю,долго ли она будет его придерживаться. Рано или поздно какой-нибудь пареньвскружит ей голову — может, этим парнем окажется Мильтон Колхаун, если емуудастся найти к ней правильный подход. Но в мои обязанности частного детективане входило давать ему советы такого рода. Он сам должен найти решение.

В Эль-Гольфо мы получили две комнаты в мотеле.

Я сказал Нэннси:

— Здесь ходит автобус, и вы можете воспользоваться им принеобходимости. Но учтите, что вам лучше дождаться, пока я или кто-нибудь другойне приедет за вами.

— А за мной точно кто-нибудь приедет?

— И после этого вам предстоит долгое приятное путешествие.

— Мы позавтракаем вместе?..

— Когда придет время завтрака, я буду уже далеко.

У меня много работы.

Я закрыл машину и повел Нэннси в маленький ресторан. Былопоздно, но у них еще оставались жареные креветки, и по лицу Нэннси я понял, чтоона приятно удивлена качеством местной кухни.

— Смотрите, как бы вам не прибавить в весе, — предупредил яее.

— У меня туго с деньгами, — пожаловалась она.

— Сколько у вас есть?

— Чертовски мало.

Я засмеялся и сказал:

— Надеюсь, вы не будете против, если я предложу вамвоспользоваться деньгами, которые Мильтон Колхаун выделил мне на расходы?

— Конечно, Дональд. От вас я приму деньги без колебаний.

Я протянул ей стодолларовую купюру. Она посмотрела на деньгишироко раскрытыми от удивления глазами.

— Это поддержит вас какое-то время, — сказал я. — Причем яне даю вам их в долг — просто предоставляю некоторую сумму. Если по возвращенииу вас что-нибудь останется, просто забудьте об этом.

— Но ведь это ваши деньги.

— Я не буду в проигрыше.

Сначала она не решалась брать их, потом сложила и сунула всумочку. Мне показалось, что таких денег она не держала в руках в обозримомпрошлом.

Мы закончили обедать. Я купил Нэннси пару бутылок тихуанскойминеральной воды и открывалку, чтобы она могла пользоваться ею в номере. Яобъяснил ей, что пить тихуанскую воду более безопасно, чем воду из-под крана.

Когда я собрался пожелать ей спокойной ночи, она встала наноски и поцеловала меня.

— Дональд, — сказала она, — не знаю, говорил ли вам этокто-нибудь прежде, но вы удивительный человек.

— Вы хотите мне это сказать? — спросил я.

— Именно это я хочу вам сказать, — повторила она и еще разменя поцеловала.

Я поднялся задолго до рассвета и, оставив побережье,двигался на север, все больше и больше углубляясь в пустыню.

Восток постепенно светлел, меняя тона от оранжевого кголубому, потом вдруг из-за гор вырвались яркие лучи, оставляющие на ровнойповерхности земли длинные тени.

Когда я наконец добрался до поворота, уже совсем рассвело.

Было нелегко успеть в Эль-Сентро к началу предварительногослушания, но мне это удалось.

Окружной прокурор Клинтон Роберте держался серьезно, всоответствии с важностью момента.

Он начал с того, что обратился с речью к судье Полку,который проводил предварительное слушание:

— Ваша честь, цель настоящего слушания состоит не в том,чтобы доказать виновность подсудимого в совершении преступления, а вустановлении самого факта преступления и в оценке причастности подсудимого ксовершению данного преступления.

Судья Полк слегка нахмурился, как бы недовольный тем, чтоего поучает человек много моложе, чем он сам.

— Суд прекрасно понимает цель предварительного слушания,господин прокурор, — сказал он. — Вам нет необходимости это объяснять.

— Ваша честь, я не объясняю цель предварительного слушания,— заметил Роберте. — Я стараюсь просто уточнить нашу позицию. Исходя изсоциального положения подсудимого, мы вынуждены будем входить в обстоятельстваглубже, чем обычно. Мы собираемся представить достаточно доказательств, чтобыбыло исчерпывающе ясно, на что будет опираться обвинение в период основногоразбирательства. А если подсудимый сможет опровергнуть предъявленныедоказательства, то мы будем только рады тут же прекратить дело.

Антон Ньюберри, скривив губы в усмешке, сказал:

— Другими словами, вы предлагаете, чтобы защита раскрыласвои карты на предварительном слушании?

— Вовсе нет, — сердито ответил Роберте. — Мы просто пытаемсяпоказать, что обвинение будет соблюдать высочайшие нормы профессиональнойэтики, а если защита сможет опровергнуть наши улики и показания свидетелей, мыбудем только счастливы солидаризироваться с защитой и просить суд о прекращениидела.

— А если защита не станет ничего предъявлять? — спросилНьюберри.

— В таком случае, — огрызнулся Роберте, — мы будемходатайствовать, чтобы подсудимый предстал перед судом первой инстанции пообвинению в совершении убийства первой степени.

Роберте вызвал окружного топографа и пригласил его занятьсвидетельское место. Затем он предложил свидетелю показать план,демонстрирующий участок дороги между Калексико и долиной Империал.

По данному пункту у сторон не возникло никаких вопросов.

Роберте представил следующего свидетеля — офицера полицииКалексико, который находился на дежурстве в ночь с девятнадцатого на двадцатое.Полицейский во время патрулирования заметил на широкой площадке недалеко отсеверной границы Калексико пикап с плавучим домиком. Он видел его накануне,девятнадцатого числа, вечером и позже, после полуночи. Он решил оставитьвладельца пикапа в покое до утра, а утром разбудить и предупредить, чтопарковка в этом месте запрещена, и во избежание недоразумений предложитьводителю двигаться дальше.

Офицер настойчиво постучал в дверь. Ответа не последовало,поэтому он повернул ручку. Дверь оказалась незапертой. Он открыл дверь,заглянул внутрь и увидел распластавшийся на полу труп.