— А ведь я его знаю!

Куп выглядел очень представительно в черной фрачной паре,крахмальной сорочке с плоеной грудью и галстуке-бабочке. Вот Куп склонился ксидевшей рядом с ним Рите Вейверли и галантным жестом подал ей бокалшампанского.

Это движение сразу напомнило Алекс прием у Шварцев; точнотак же Куп подавал шампанское и ей, и было это всего два дня назад!

Рита Вейверли выглядела потрясающе, и Алекс, не замечая, чтоговорит вслух, пробормотала:

— Интересно, сколько пластических операций она перенесла?

Она сказала это вовсе не из зависти. Просто ей странно былодумать, как далек тот мир, который Алекс видела на экране, от жизни, реальнойжизни, которую вела она. День за днем Алекс спасала жизни только что родившихсямладенцев и утешала родителей, чьи крошки балансировали на грани жизни. Аутаких, как Куп и Рита Вейверли, только и забот было, что красоваться передкамерами и объективами фотоаппаратов, блистать на вечеринках и приемах, носитьмеха, бриллианты и вечерние туалеты. Сама Алекс почти никогда не пользоваласькосметикой, а ее привычной одеждой был светло-зеленый костюм с большими буквамиНИТ на груди и спине. В таком виде ей вряд ли светило когда-нибудь появиться наобложке «Лайфа», «Джи-Кью» и других подобных изданий, но она об этом нискольконе жалела. Алекс сделала свой выбор и была им довольна. Она любила свою работу.Никогда и ни за что не вернулась бы она в утонченный, рафинированный, насквозьдвуличный и лживый мир, в котором до сих пор жили ее родители. Пожалуй, иногдадумала она, ей даже повезло, что она не вышла замуж за Картера. Женившись на еесестре, он вошел в высшее общество и очень быстро превратился в самоуверенногосноба, как две капли воды похожего на тех мужчин, которых Алекс презирала всюсвою жизнь. Но ведь и Куп принадлежит к этому же так называемому «высшемуобществу», подумала она, но тут же решительно тряхнула головой. Нет, он совсемне такой. Он не денежный мешок, у которого перед глазами не люди, а толькодоллары и центы. Куп — кинозвезда, знаменитость, и у него есть все основаниявыглядеть и вести себя не так, как все. Отличаться от абсолютного большинства —это была его работа. Но себя Алекс никогда не считала ни выше, ни лучшеокружающих ее людей.

И, дождавшись, пока камера переключится на других участниковцеремонии, Алекс вернулась в свой привычный и знакомый мир кислородных палаток,инкубаторов, искусственных почек, компрессоров, мониторов и других умных машин,которые помогали спасать хрупкие человеческие жизни. Ее тут же вызвали кмладенцу, который по неизвестным причинам начал задыхаться, и Алекс совершеннозабыла и о Купе, и о «Золотом глобусе». На свой пейджер она даже не взглянула —Алекс была слишком занята, чтобы интересоваться чем-то, кроме своихнепосредственных обязанностей.

Появление Купа на телевизионном экране, доставившее столькоприятных минут Марку, Джимми и — в какой-то степени — Алекс, совершеннорасстроило Шарлей. Сидя перед телевизором, она скрежетала зубами от бессильнойярости, и, окажись у нее под рукой какой-нибудь тяжелый предмет, она непреминула бы запустить им в экран. Два дня назад Куп не взял ее к Шварцам,заявив, что его пригласили исключительно для мебели. Он уверял, что она умретсо скуки, если поедет с ним, но Шарлей уже догадалась — он всегда говорилподобные вещи, когда хотел отправиться куда-то один. То же самое вышло и спремией «Золотой глобус», но на этот раз Куп определенно обманул ее. Ведь онасвоими глазами видела, как он любезничал с этой развалиной Ритой Вейверли, в товремя как для Шарлен появление на столь важном мероприятии в обществе Купамогло стать счастливым билетом. Не ее забота, что самому Купу это не давало впрофессиональном отношении ровным счетом ничего. О нем Шарлен думала впоследнюю очередь. Главным для нее была собственная обида и злость на Купа, которыйпровел ее как последнюю дешевку.

— Стерва! — выругалась она, глядя на экран, гдеопять появилась Рита Вейверли. — Ей, наверное, уже за сто, а тудаже!.. — Как и Алекс, Шарлен разговаривала вслух сама с собой или, точнее,с появившимися на экране людьми. Но это было далеко не все, что она хотела бысказать Купу.

Когда он улыбнулся и, наклонившись вперед, прошептал что-тоРите на ухо, Шарлен разразилась площадной бранью и не переставала ругаться дотех пор, пока камера не переключилась на другую звезду.

В ярости она несколько раз позвонила Купу на сотовыйтелефон, но он не отвечал, и Шарлен оставила ему с полдюжины сообщений, одноядовитее другого. Только в два часа пополуночи Куп наконец соизволил ответитьна вызов.

— Где, черт побери, тебя носит? — Шарлен была награни истерики.

— И тебе также доброго вечера, детка, —невозмутимо ответил Куп. — Что, собственно, случилось?

— Ничего, — яростно выпалила Шарлей. — Тыгде?

Прежде чем ответить. Куп протяжно вздохнул. Он прекраснопонимал, из-за чего разгорелся сыр-бор, понимал, что этого и следовало ожидать.Но даже за миллион долларов Куп не мог бы взять ее с собой на церемониювручения «Золотого глобуса». Их отношения не были настолько серьезными, чтобыон решился их афишировать, к тому же появление на публике в обществе РитыВейверли могло быть полезным для него. С Шарлен Купу было хорошо, но онпредпочитал наслаждаться ее прелестями в собственном доме при закрытых дверях.С какой стати он должен демонстрировать своих любовниц кому ни попадя? Жаль,конечно, что она увидела его по телевизору, да еще с Ритой, но тут уж ничего непопишешь.

— Рита с тобой? — ехидно осведомилась Шарлен, иКуп самодовольно улыбнулся. Похоже, эта девчонка всерьез вошла в роль ревнивойжены. Что ж, в таком случае она сама роет себе могилу. Подобные допросы спристрастием всегда пробуждали в нем желание немедленно расстаться со слишкомтребовательной любовницей и двигаться дальше, благо выбор у него всегда былбольшой. Как бы ни была красива Шарлей, ее время подошло к концу, и ей придетсяс этим смириться. Не настолько же она глупа, чтобы рассчитывать, что он на нейженится?

— Конечно, нет, — ответил Куп спокойно. — Счего ты взяла, что она со мной?

— Я видела вас по телевизору. У тебя был такой вид,славно ты готов трахнуть ее прямо на столе, перед всеми этими камерами.

— Не надо пошлости, детка, — проговорил Куп,демонстрируя поистине ангельское терпение. Шарлен действительно напомнила емуребенка, который вот-вот затопает ножками, пытаясь настоять на своем. Этаситуация была для него не нова. В подобных случаях Куп всегда старалсятихонечко исчезнуть… или топнуть ногой первым. Впрочем, этот последний вариантсейчас не годился. Будет гораздо лучше, рассудил Куп, если они тихо и мирнорасстанутся, по возможности — навсегда.

— По правде говоря, там было ужасно скучно, —проговорил Куп и шумно зевнул. — Как, впрочем, и всегда, но что поделаешь,дорогая, это моя работа.

— И все-таки где она? — продолжала допытыватьсяШарлей. Она выпила почти полторы бутылки вина и теперь была на взводе. Весь вечери добрую половину ночи она просидела дома, стараясь дозвониться до него, но Купвыключил сотовый телефон, чтобы он не трезвонил во время церемонии, и включилего, только когда вернулся домой.