– Что ты хочешь сказать?

– Одна из малых фейри умерла, когда он еенасиловал. – Дойл снова вздохнул, а в глазах у него появилось выражение,которое я видела нечасто, – страх. – Келу это понравилось. Онпродолжал снова и снова насиловать труп, пока тот совсем не разложился.

Я почувствовала, как отхлынула кровь от моего лица.

– Во всяком случае, так говорят его гвардейцы, –поправил Холод.

– Вы видели их глаза, вы думаете, они лгали?

Холод испустил долгий вздох и покачал головой.

– Нет. – Он наклонился ко мне, обнимая покрепче,окутывая водопадом серебряных волос. – Прости, Мередит, но мне казалось,тебе нужно знать.

– Я и раньше боялась Кела...

– Бойся еще больше, – буркнул Дойл. – Такому,как он, нельзя вручить ключи от Неблагого Двора. Особенно сейчас, когда к намвозвращаются силы. Чем мы сильнее, тем опасней. Мы слишком опасны, чтобы датьвласть над нами сумасшедшему.

– Сила возвращается благодаря Мередит, – возразилХолод.

– Да, но когда к сидхе вернется сила, она будет подобнаоружию. Оружию не важно, против кого оно обращено.

– Богиня может покинуть нас навечно, если обратить еесилу во зло, – сказала я.

– Я считаю так же, но представь, сколько вреда мысумеем причинить, прежде чем Она отнимет у нас свои дары.

Мы сели на пол и попытались вообразить возможные несчастья.Дойл крепко меня обнял, потом встал и встряхнулся, как большой пес. Он поправилна себе кожаное пальто и сказал:

– Я думал придержать новости о симптомах безумия Келадо того, как закончим с полицией, но... – Он надвинул на глаза темные очкии тут же превратился в прежнего высокого, темного, загадочного Мрака. Толькосерьги в ушах светились серебром, разбавляя его черноту. – Мы проводимтебя наверх. Прошу прощения за то, что я утратил контроль над собой, принцесса,и за эту задержку.

Холод поднял меня на ноги.

– Единственный срыв за тысячу лет... По-моему, дажемаловато.

Дойл покачал головой:

– По моей вине Рис и полицейские все еще стоят нахолоде. Непростительно.

Я тронула его за руку, но мускулы под кожаной одеждой быликаменно тверды, словно он не позволял себе расслабиться даже настолько.

– Я не считаю это непростительным...

– Если она снова начнет нас утешать, мы опоздаем ещебольше, – напомнил Холод.

Дойл улыбнулся, сверкнув зубами.

– Приятно, когда тебя утешают вместо того, чтобынаказать. – Он поднял меховой плащ. – Пожалуйста, всего на один раз.Мы найдем тебе что-нибудь по твоему вкусу, но сейчас – я прошу...

Мне по-прежнему не хотелось надевать этот мех, но послетого, что я только что слышала о Келе, это казалось не таким уж страшным. Япозволила ему укутать меня плащом.

– Как я выгляжу? – поинтересовалась я.

Стена пошла рябью, как лошадиная шкура, когда на нее садитсямуха. Дойл отдернул меня себе за спину. У Холода в руке сам собой возникобнаженный меч. Дойл наставил в стену пистолет.

Из камня выплыло на поверхность зеркало в полный рост впозолоченной раме. Оно сверкало и сияло в полутемной комнате.

Я выглянула из-за плеча Дойла, сердце билось где-то впятках.

– Откуда оно взялось?

Дойл твердо держал пистолет наведенным на блестящуюповерхность.

– Не знаю.

Почти все фейри используют зеркала в качестве чего-то вродевидеофонов. Дойл и кое-кто еще из сидхе могли пользоваться зеркалами дляперемещения в пространстве. Мы ожидали, что в зеркале появится изображение илипроизойдет что-то пострашнее, но зеркало просто висело на стене, словно былотолько зеркалом и ничем больше.

Холод опустил меч.

Дойл оглянулся на нас.

– Почему оно появилось? Кто его прислал сюда?

Холод подошел ближе к загадочному предмету.

– Мередит, погляди-ка на себя.

Дойл недоверчиво поджал губы, но подвинулся, чтобы я смогласебя разглядеть. Золотисто-рыжий мех прекрасно сочетался с моими волосами икожей и подчеркивал золотое кольцо в глазах. С накинутым капюшоном я казаласьхрупкой и нежной, что-то среднее между барышней с викторианской рождественскойоткрытки и принцессой варваров. Ну миниатюрной такой принцессой варваров.

– Теперь поблагодари ситхен за зеркало и скажи, чтобольше в нем не нуждаешься.

Я нахмурилась, но сделала, как он сказал.

– Благодарю тебя за зеркало, ситхен. Мне оно сейчас ужене нужно.

Зеркало осталось на стене, словно висело там от началавеков.

– Ситхен, зеркало могут использовать, чтобы причинитьей вред. Пожалуйста, убери его, – попросил Холод.

Казалось, будто сам воздух пожал плечами, потом стена опятьпошла морщинами, и зеркало начало погружаться в камень. Когда стена снова сталагладкой, я вздохнула с облегчением.

– Ты хочешь сказать, что зеркало появилось потому, чтоя спросила, как я выгляжу?

– Тс-с, – прошептал Холод и кивнул.

– Вот это, – заметил Дойл, – очень интересно.

– Ситхен был глух к просьбам уже... – Холодзапнулся, словно не мог подсчитать, как долго.

– Так долго, друг, что я тоже не вспомню, когда этослучилось в последний раз.

– Так это хорошо, – попыталась выяснить я, –или плохо?

– Хорошо, – сказал Дойл.

– Но опасно, – добавил Холод.

Дойл кивнул.

– Теперь тебе стоит больше думать над тем, что ты произносишьвслух, Мередит. Бездумно сказанное слово может иметь роковые последствия, еслиситхен и вправду настолько ожил.

– Что ты имеешь в виду?

– Ситхен – живой, хотя он мыслит не так, как всеизвестные мне живые существа. Он истолкует твои слова по-своему. Ты спросила,как ты выглядишь, – и он дал тебе зеркало. Кто знает, как он отзовется натвою следующую просьбу?

– А если я закричу "Помогите!", он поможет?

– Не знаю, – ответил Дойл. – Я слышал, что онпредоставляет нужные тебе предметы, но людей никогда не трогает. В его стенахскрыты зачарованные артефакты, вещи, когда-то давно просто исчезнувшие.Некоторые полагают, что эти предметы не вернулись к богам, а скрываются внутристен. Среди них есть кой-какие вещички... Я не хотел бы, чтобы они возникли передтобой, если рядом не будет никого, кроме нас.

– Ты хочешь сказать, мне нужна поддержка вдобавок ктебе и Холоду?!