– Если начистоту, то я знал, что принцесса меня терпетьне может. При таком богатом выборе мужчин она спокойно может держать меня вдалиот спальни. А я хотел скова прикоснуться к женщине. Я думал, что, если найдучто-нибудь, если разберусь с этим убийством, это мне зачтется.

Я ошеломленно уставилась в его окровавленное лицо со злымиглазами. Он встретил мой взгляд.

– И почему я тебе не верю? – спросила я.

Глаза мрачно взглянули на меня с кровавой маски его лица.

– Разве я сознался бы тебе в такой слабости, если б этоне было правдой?

Это меня озадачило.

– Но ты ведь меня тоже ненавидишь?

– Я готов почти на все, лишь бы положить конец своемуголоду, принцесса. Что бы я ни чувствовал к тебе когда-то, шанс утолить этужажду перевешивает все. Любую верность, которую, как я думал, я питал.

Мы глядели друг на друга, и не знаю, что бы я ответила,потому что Дойл вдруг спросил:

– Запах чувствуете?

Дойл принюхался к воздуху, и секунду спустя я тожепочувствовала запах. Свежая кровь. Я шагнула к Дойлу.

– Что ты учуял, Мрак? – спросила Мэгги-Мэй.

Он взялся за рукоять меча, и другие стражи мгновеннопотянулись к оружию. Не думаю, что кто-то из них почувствовал запах крови, какмы, но они полагались на инстинкты Дойла.

– Ничего страшного, – ответил он, но меч из ноженпродолжал вытаскивать, что никого, понятно, не успокоило. С обнаженного мечапотекла кровь.

Гарри попятился прочь от Дойла и его истекающего кровьюмеча, и я его за это не осудила. Душистый Горошек опять завизжала, а Магуткнулась лицом в шею Галена.

– Спаси нас Богиня, – ахнул Холод. – Что это?

– Кромм Круах, – ответил Дойл.

Мгновением позже я припомнила, что так звали Риса в товремя, когда его почитали как бога. Кромм Круах, Красный Коготь. Глядя, каккровь капает на выскобленный добела пол кухни, я начала понимать, откуда пошлоэто имя.

Мэгги-Мэй кивнула:

– Кромм Круах, йе. Ну и что он говорит?

Кровь на полу образовала буквы: "У тебя что, нетнемагического оружия?"

– Ох, – сказал Дойл, и клянусь, он выглядел почтисмущенным. – Одолжишь мне кухонный нож, Мэгги-Мэй?

Она прищурилась, но кивнула:

– Йе.

Он взял один из длинных, жутких на вид тесаков и прижалпалец к лезвию. Металл тут же затуманился.

На блестящей поверхности проступило лицо Риса.

– Знаешь, сколько крови я потерял, пытаясь до тебядостучаться?

– Я не подумал, что со мной только зачарованные клинки.

Я еще раз получила редкую возможность насладиться смущениемДойла от собственной непредусмотрительности.

– Чьей кровью ты воспользовался? – спросил Гален.

– Своей, чьей еще? Раны уже затянулись, но больно былочертовски, а копы просто выпали в осадок.

– Сколько людей тебе еще нужно? – спросил Дойл.

– Не знаю. Зависит от того, сколько полицейских Мерривпустит в холм.

Я подошла еще ближе к Дойлу, чтобы Рис яснее мог менявидеть.

– А сколько их там?

– Считать только местных копов или фэбээровцевтоже? – уточнил Рис.

– Кого? Фэбээровцев?!

– Угу.

– Я их не звала.

– Они говорят, ты звонила агенту Джиллету.

– Звонила, но не для того, чтобы вызвать ФБР.

– Что ж... агент Джиллет позвонил в местное отделениебюро и пригласил их на вечеринку. Он сообщил им или, может, намекнул, что тебенужна их помощь.

– Ты хочешь спросить, пускать ли фэбээровцев в ситхен?

– Не совсем... Дело в том, что территория вокруг земельфейри является федеральной собственностью, и фэбээровцы пытаются доказатьместным, что у тех нет права здесь находиться.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты преувеличиваешь, –взмолилась я.

Изображение смазалось на миг; я сообразила, что он покачалголовой.

– Я не преувеличиваю. Тут у нас наблюдается самаятипичная разборка на тему "Кто здесь главный?".

– Можешь дать мне поговорить с фэбээровскимначальником?

– Нет. Ты представляешь вообще, сколько раз мне пришлосьсебя порезать, чтобы добыть достаточно крови для первого послания? Ни один изних и близко не подойдет к этому лезвию. Если ты хочешь поговорить сосмертными, тебе нужно найти способ попривычней для них. Впрочем, не думаю, чтотелефонный звонок что-то решит.

– Что ты предлагаешь? – спросил Дойл.

– Веди сюда принцессу, потому что вызывала – или невызывала – их она. Если у меня и был какой-то кредит доверия, он канул вокровавленный снег. Теперь они меня боятся. – Он вздохнул так сильно, чтолезвие затуманилось на миг. – Я успел забыть страх в глазах людей... Поэтой части Кромм-Круахова наследия я не скучал.

– Прости, что тебе пришлось пойти на такие меры по моейвине. Мы с принцессой вскоре прибудем.

– Жду, – сказал Рис, и лезвие стало снова лишь отполированнымдо блеска металлом.

– Похоже, твой агент Джиллет тебя недопонял.

Я покачала головой.

– Он все понял. Он просто не видел меня с тех пор, какмне было лет восемнадцать-девятнадцать. Он действует так, словно имеет дело сподростком.

– Он надеется, что ты допустишь его к расследованию,если он надавит как следует, – догадался Дойл.

Я кивнула.

– С фэбээровцами не стоит ссориться, – заметилГален. – Вдруг местная лаборатория не справится с тем, что здесьнайдут? – Он шагнул ко мне; Маг пришлось оторваться от его шеи, чтобыудержать равновесие.

Это было правильное замечание. Правильное и сделанное яснойголовой. Я улыбнулась, сделала шаг ему навстречу и погладила его по лицу. Потой щеке, у которой не сидела Маг.

– Мой миротворец...

Он прижал мою руку к щеке.

– Я не творю мир. Только пытаюсь сохранить то, что отнего еще осталось.

Я встала на цыпочки, а он наклонился, так что я смогла нежнопоцеловать его в губы. Маг удовлетворенно причмокнула, словно ей доставлялоудовольствие находиться так близко от нас.

– Очисти пространство, Маг, – велела я. Она надулагубки, но отлетела подальше. Я позволила себе на миг прислониться к Галену,отдохнуть в кольце его сильных рук. Живи мы в другие времена, в более мирные испокойные времена, – и Гален подходил бы как нельзя лучше. Да, если бы мыдействительно добивались мира... Только вот это было не совсем так.