– Не возражаю, – бросил Фолтригг, делая вид,что у него был выбор.

Мактьюн и Труманн не сводили глаз смагнитофона. Как мило с ее стороны спросить разрешения! Она заговорщицкиулыбнулась им, они улыбнулись в ответ, затем все трое улыбнулись магнитофону.Тонкости в ней было столько же, сколько и в камне, влетевшем в окно. Проклятаямикрокассета тоже, наверное, где-то поблизости. Она нажала кнопку.

– Итак, в чем дело?

– Где ваш клиент? – спросил Фолтригг. Оннаклонился вперед, давая понять, что говорить будет только он.

– В больнице. Доктор хочет, чтобы он был впалате рядом с братом.

– Когда мы сможем с ним поговорить?

– Вы предполагаете, что обязательно будете сним говорить? – Она уверенно смотрела на Фолтригга. Седые волосы подстриженыпо-мальчишески. Темные брови. Тщательно подкрашенные губы. Кожа гладкая, без всякойкосметики. Симпатичное лицо, челка на лбу и спокойные, строгие глаза. Фолтриггсмотрел на нее и вспоминал все несчастья, которые ей пришлось пережить. Надоотметить, по ней этого не скажешь.

Мактьюн открыл папку и полистал лежащие тамбумаги. За последние два часа они собрали на Реджи Лав, или Регину Л.Кардони,досье толщиной в пару дюймов. Они скопировали документы, связанные с разводом,и все судебные бумаги. В папке также имелась копия закладной на дом и землю еематери. Два агента в настоящее время пытались раздобыть бумаги из юридическогоколледжа.

Фолтригг обожал компрометирующие материалы.Неважно, над каким делом он работал и кто был его противником, он старалсянайти грязь. Мактьюн прочел печальную историю развода с намеками на измену, пьянствои наркоманию. Было там и про попытку самоубийства. Он прочел все внимательно,стараясь делать это незаметно. Ни при каких обстоятельствах он не хотел сердитьэту женщину.

– Нам нужно поговорить с вашим клиентом,миссис Лав.

– Реджи. Хорошо, Рой?

– Как хотите. Мы имеем основания думать, чтоон что-то знает.

– Например?

– Ну, мы уверены, что маленький Свей побывал вмашине Клиффорда до его смерти. И провел там довольно много времени. Клиффорд,судя по всему, решил покончить жизнь самоубийством, и мы думаем, что он хотелрассказать кому-нибудь, где его клиент, мистер Мальданно, спрятал труп сенатораБойетта.

– С чего вы взяли, что он хотел рассказать?

– Это длинная история, но Клиффорд дваждызвонил моему сотруднику и намекал, что может пойти на какую-то сделку и потомуехать. Он был напуган. И много пил. Вел себя непоследовательно. Опускался всениже и хотел исповедаться.

– Почему вы решили, что он рассказал это моемуклиенту?

– Ладно, это только предположение. Но мыобязаны не оставлять ни одного камня неперевернутым. Вы же понимаете.

– У меня ощущение что вы хватаетесь засоломинку.

– Тут вы правы, Реджи. Буду с вами откровенен.Мы знаем, кто убил сенатора, но, честно говоря, я не готов идти на суд, раз незнаю, где труп. – Он помолчал и тепло ей улыбнулся. Несмотря на массуотвратительных недостатков, Рой провел многие часы перед присяжными в судебномзале и знал, когда нельзя хитрить.

Только и она прошла трудный путь и научиласьраспознавать фальшивку.

– Я не говорю, что вы не можете поговорить сМарком Свеем. Сегодня – нет, но, возможно, завтра. Или через день. Событияразвиваются быстро. Тело мистера Клиффорда еще не остыло. Давайте немногоподождем и не будем торопиться. Договорились?

– Договорились.

– Теперь докажите мне, что Марк Свей побывал вмашине Клиффорда до его смерти.

Проще простого! Фолтригг заглянул в блокнот иперечислил много мест, где были найдены отпечатки пальцев мальчика. Задниефары, багажник, ручка передней двери, замок, пистолет, бутылка виски. Что-топохожее найдено. и на шланге, но уверенности нет. Продолжают работать. СейчасФолтригг уже вошел в роль прокурора, выстраивающего свое дело на основаниинеопровержимых улик...

Реджи записывала и записывала. Она знала, чтоМарк был в машине, но ей и в голову не приходило, что он умудрился такнаследить.

– Бутылка виски? – переспросила она. Фолтриггзаглянул в записи.

– Да, три четких отпечатка. Никаких сомнений.Марк рассказал ей о пистолете, но не о бутылке.

– Немного странно, не находите?

– Сейчас все странно. Полицейский, который сним разговаривал, запаха алкоголя не почувствовал, так что я не думаю, что онпил; Уверен, он сможет все объяснить, если только нам удастся с ним поговорить.

– Я спрошу его.

– Так он вам не рассказал про бутылку?

– Нет.

– А как он объяснил пистолет?

– Я не имею права вам рассказывать о том, чтомне объяснил клиент.

Фолтригг все время ждал хоть какого-то намека,и последние слова Реджи обозлили его. Труманн тоже ждал, затаив дыхание.Мактьюн оторвался от чтения доклада психиатра, назначенного судебными органами.

– Так он не все вам рассказал? – спросилФолтригг.

– Он рассказал мне многое. Может быть, иупустил какие-то детали.

– Эти детали могут иметь решающее значение.

– Я ум сама решу, что имеет решающее значение,а что нет. Что у вас еще?

– Дайте ей записку, – приказал ФолтриггТруманну. Тот достал из папки посмертную записку Клиффорда и протянул Реджи.Она медленно прочитала один раз, затем другой.

– Тут писали двумя разными ручками, – пояснилФолтригг. – Синюю мы нашли в машине – дешевая шариковая ручка, в которойкончилась паста. Можно предположить, что Клиффорд пытался что-то приписатьпосле того, как Марк вышел из машины. Слово “где” подразумевает, что Марка ужене было рядом. Совершенно очевидно, что они разговаривали, назвали друг другусвои имена и мальчик был в машине достаточно долго, чтобы успеть до всегодотронуться.

– На записке отпечатков нет? – спросила она,помахав бумажкой.

– Нет. Мальчик до нее не дотрагивался. Мытщательно проверили.

Она спокойно положила записку рядом со своимблокнотом и сложила руки.