Новости становились все хуже и хуже. За два дня до того, какХироко покинула колледж, японские войска вторглись в Восточную Индию, игосударственный комитет занятости проголосовал за увольнение всех работающихяпонцев. Положение решительно не желало улучшаться. Такео слышал, что многим непо душе его пребывание в Стэнфорде, а тем более то, что он возглавляет кафедру.

Но никто не был готов к тому, что Западное побережье объявят«зоной ограничений» и введут комендантский час для «вражеских подданных». Ещесильнее Такео потряс приказ о том, что японцам позволяется перемещаться толькоот дома до места работы и обратно и оставаться в радиусе пяти миль от жилья.Дальнейшие перемещения требовали особых разрешений.

— Живем словно в гетто, — мрачно заявил он Питеру,услышав об этом.

Когда он рассказал об этом семье, Салли пришла в ужас — длянее введение комендантского часа значило, что она уже не сможет ходить навечерние сеансы в кино.

— Дело не только в этом, — сказал Так женевечером, когда они остались одни в спальне. Никто из них не был готов к тому,что ректор университета принесет Таку глубокие извинения и скажет, что главойкафедры назначен Питер, а Такео придется стать его ассистентом. Это значило нетолько понижение жалованья, но и потерю престижа — Такео не обвинял Питера, ноот этого не становилось легче.

Мало-помалу их лишали всех привилегий и прав. Спустя неделюРэйко сообщили, что в ее услугах в больнице больше не нуждаются. Слишком многопациентов протестовало против «вражеской подданной», какой бы умелой сестройона ни была и как бы вежливо ни обходилась с пациентами.

— Полагаю, нам еще повезло: нас не заставляют носитьпришитые к одежде звезды, как евреев в Германии, — горько сказал ТакПитеру однажды за ленчем в своем бывшем кабинете, где все еще чувствовалось егоприсутствие. Положение становилось невыносимым. — Хотя в нашем случае этоне обязательно — нас можно отличить с первого взгляда, по крайней мере каксчитают они. Для них все мы одинаковы — иссей, нисей, сансей. И вправду, какаяразница? — Сам Такео родился в Японии, значит, мог называться «иссей». Ноего дети, родившиеся в Штатах, назывались «нисей», а их дети, внуки Така, былибы «сансей». Единственным «вражеским подданным» среди них, если уж подходить кэтому термину со всей строгостью, была Хироко — потому что оказалась в Америкекак в ловушке.

Вскоре появился новый термин, вызывающий еще большуюпутаницу. Японцев стали делить на «иностранцев» и «неиностранцев».Неиностранцами, в сущности, были американские граждане, потомки японцев,родившиеся в США, то есть нисей. Но обе группы неразрывно связывало одно: и теи другие были японцами. Термин «неиностранцы» звучал лишь немногим менеевраждебно. Рэйко уже не считалась гражданкой страны, она была неиностранкой,человеком, которому нельзя доверять.

— Я чувствую себя врачом, заразившимся любопытнойболезнью, — задумчиво признался Питеру Такео. — У меня постоянновозникает желание поместить зараженные клетки под микроскоп и изучить их,забыв, что я умираю. — Так не питал иллюзий насчет скорых улучшений.Вопрос состоял лишь в том, насколько плохим будет их положение. Ни один изответов пока не внушал надежд.

— Ну, от этого ты не умрешь, — попытался утешитьего Питер, испытывая угрызения совести оттого, что занял пост своего друга ибывшего начальника. По крайней мере Така не уволили, как многих других, и Питербыл благодарен за это.

В День святого Валентина одна из газет опубликовалапредложение эвакуировать всех японцев, независимо от их гражданского статуса.На следующий день японские войска заняли Сингапур, а еще через деньОбъединенный иммиграционный комитет согласился с предложением переселить всехяпонцев. ФБР продолжало вести массовые аресты, надеясь выловить в Калифорниияпонских шпионов. Но до сих пор ни одного из арестованных не удавалось обвинитьв измене или шпионаже.

Девятнадцатого февраля президент подписал приказ за номером9066, по сути дела дающий военачальникам власть определять районы, из которыхмогут быть выселены все жители. Приказ позволял войскам выгонять японцев слюбой территории. Этот документ имел огромное значение. Постановление 77-503объявляло государственным преступлением отказ покинуть военную зону.Непослушание каралось тюремным заключением.

Некоторые считали, что на практике эти законы ничего неизменят, но другие, подобно Питеру и Таку, опасались, что это лишь первыйсигнал и что настоящий террор начнется позднее. Они уже столкнулись с введениемкомендантского часа, ограничений, специальных разрешений на перемещение, ихсчитали иностранцами, а теперь армия получила возможность выгонять их из домов.В последующие дни японцам предложили эвакуироваться добровольно — продать домаи предприятия и переселиться в другое место.

Положение осложнила наконец-то случившаяся реальная атака напобережье, когда японская подводная лодка двадцать третьего февраля обстрелялазону нефтяных разработок у Санта-Барбары. При атаке не погибло и не было раненони единого человека, но вызванная ею истерия стала последней каплей, именнотой, которая и требовалась генералу Девитту.

Доказательства были налицо. Страна подверглась нападениюяпонцев, и все мужчины, женщины и дети японского происхождения были взяты наподозрение.

Даже те, кто согласился на добровольный переезд, нигде невстретили теплого приема. Губернаторы соседних штатов подняли крик, едвазаметив приток японцев через границы, Большинство японцев предпочли остаться вКалифорнии.

Здесь у них были дома, работа, знакомые, и никому нехотелось добровольно бросать налаженную жизнь.

В эти дни отчаяние росло со скоростью прилива.

Такео слушал новости и подолгу говорил с Рэйко. Ее приводилав панику мысль, что придется куда-то перебираться «добровольно». Она провела вКалифорнии всю жизнь, как и ее дети. Они никогда не бывали дальшеЛос-Анджелеса. Перспектива переезда на восток, или на Средний Запад, или куда-нибудьеще тревожила ее.

— Я просто не хочу, Так. — Они уже слышалирассказы о людях, которые согласились переехать, но столкнулись с такойсвирепой ненавистью, что вскоре были вынуждены вернуться вСан-Франциско. — Я никуда не поеду.

Таку не хотелось говорить жене, что когда-нибудь им придетсяуехать, но с Питером постоянно обсуждал такую возможность. Что, если их простопопросят покинуть штат? Во многом истерия была вызвана многочисленностьюяпонцев вдоль побережья. Но постепенно распространялось убеждение, что,переселившись в глубь страны, они создадут еще большую угрозу.

В конце марта вооруженные солдаты появились в районах штатаВашингтон, где проживали японцы, и дали им шесть дней на то, чтобы продатьдома, предприятия и имущество, а затем велели ждать переселения. Никто еще незнал, куда будут переселены японцы. Для них предполагалось создать лагеря, ноникто не знал, где именно и правда ли это. Слухи и сплетни множились снепостижимой быстротой. Все японцы затихли в ошеломленном молчании. , —Как думаешь, здесь может случиться такое? — спросила Рэйко мужа как-тоночью. Происходящее казалось невероятным, если только услышанное ими былоправдой. Но Рэйко не знала, стоит ли верить слухам. В конце концов ихподтвердили фотографии в газетах: дети, стоящие рядом с чемоданами, с бирками,прикрепленными к пуговицам одежды, старики, плачущие женщины и гордые местныежители с плакатами: «Япошки, убирайтесь прочь! Обойдемся без вас!»