Это был кошмар.

— Не знаю, — отозвался Так, желая вселить в женусмелость ложью, но ложь не удалась. — Думаю, да, Рэй.

Похоже, мы должны быть готовыми ко всему.

Но пока в их жизни ничего не менялось. Несмотря на всеслухи, она шла своим чередом: дети ходили в школу, Рэйко и Хироко хлопоталидома. Такео каждый день отправлялся в университет, делая вид, что помогаетПитеру. После занятий Кен проводил все свободное время с подружкой.

Какими бы страшными ни становились события в мире, былотрудно поверить, что когда-нибудь их пути разойдутся.

Весной Питер часто посещал Хироко. Каждую свободную минутуона посвящала учебе, чтобы загладить вину перед отцом, — читала все, чтомогла найти о политике, искусстве, истории Америки, притом на английском языке.Ее английский заметно улучшился, Хироко как-то повзрослела. Трагедия в колледжеоставила в ее душе заметный след и многому научила.

Она больше не встречалась ни с одной из однокурсниц, неполучала никаких вестей из школы, кроме официального письма, в которомадминистрация поясняла, что сожалеет о ее отсутствии, но понимает ее. Ейпришлось уехать в разгар семестра, и учебное время было потеряно вместе сденьгами отца. Хироко болезненно воспринимала все это и когда-нибудь собираласьвозместить ему ущерб. Раз или два она пыталась объяснить это Питеру, иубеждения Хироко тронули его. Внешне она не стыдилась того, что не сумеладоучиться год, но в глубине души считала это собственной виной.

Она работала в саду и содержала дом в безупречной чистоте.Когда ей удавалось найти все ингредиенты, она готовила национальные японскиеблюда. Дети ненавидели японскую еду, а Такео и Питеру она нравилась. Хирокоприпомнила все традиции и секреты, которым научила ее бабушка, и с наслаждениемрассказывала Питеру об обычаях японцев. Постепенно они очаровывали его, но ещебольше — то, в какую умелую маленькую женщину превращается Хироко. Она прилежноучилась, обсуждала с Питером его работу и события в университете. Они моглисидеть рядом часами, ведя нескончаемые беседы.

— Что же вы собираетесь делать дальше? — спросилПитера Такео как-то в апреле. Было очевидно, что Питер влюблен в Хироко, но втеперешних обстоятельствах, а может, и позже предпринять им было нечего. Совсеминым было положение Така и Рэйко. Они поженились через шесть месяцев послезнакомства, а Хироко не могла даже надеяться выйти замуж за Питера вКалифорнии.

— Не знаю, — честно признался Питер. Он размышляло том, как уговорить Хироко уехать вместе с ним из штата и пожениться, но небыл уверен, что она согласится. Согласие отца имело огромную важность дляХироко, а ее отец еще ничего не знал о Питере. Она даже не могла написать ииногда до слез тосковала по родителям. — Я хотел этим летом отправиться вЯпонию и познакомиться с ее отцом, поговорить с ним, узнать, настолько ли онсовременен в своих взглядах, как кажется тебе. Но эти планы расстроились послеПерл-Харбора.

— Могут пройти годы, прежде чем все этокончится, — грустно заметил Так.

— Она никогда не согласится выйти замуж без разрешенияи одобрения родителей, — задумчиво отозвался Питер.

В июне ему предстояло уйти в армию. Призывная комиссиясогласилась подождать до окончания семестра — особенно теперь, когда он былглавой кафедры. Но никакой властью Питер не обладал, и ему было тревожнооставлять Хироко беззащитной — кроме, разумеется, защиты Танака, Несмотря навойну, Питер хотел жениться на ней, но Хироко настаивала, что они должныполучить одобрение ее отца.

— Как думаешь, начнут ли они эвакуацию и здесь,Так? — Они пристально следили за событиями в Сиэтле — этот городрасполагался в другом штате, но армия там действовала та же самая.

— Не знаю, что и подумать. По-моему, теперь всевозможно. Похоже, вся страна спятила и взъярилась на японцев — отчасти мне не вчем обвинить американцев. Мы воюем с Японией, и у них есть причины подозрительноотноситься к иностранцам. Но я не понимаю, каким образом в их представленииродившиеся в Америке японцы вдруг стали иностранцами. Это какое-тобезумие! — Все юноши-японцы, призванные в армию, были либо отправлены нагрязные работы, либо вернулись домой. Ни одному из них не удалось попасть вбоевые части. Страна ни в коей мере не доверяла преданности нисей. — Еслибы я знал, что будет! Если нас и вправду эвакуируют, мы с семейством отправимсяв Нью-Гемпшир. Но я по-прежнему думаю, что вскоре все придет в норму и мы сноваполучим работу, — он добродушно улыбнулся молодому другу, — и переднами еще станут извиняться. Хотя что-то подсказывает мне, что это нелепаянадежда.

— А по-моему, ничуть не нелепая. Ты не лишен рассудка —в отличие от многих других, — ответил Питер, не переставая думать оХироко. Он хотел жениться на ней, защитить ее от страха, предубеждения инеуверенности. Но даже приглашая ее поужинать или в кино, Питер не мог защититьее. Он всегда опасался, что кто-нибудь подойдет к ним, плюнет в сторону Хироко,скажет что-нибудь, крикнет вслед ругательство.

Такое уже случалось, и не только с ними. Хироко пришлосьвытерпеть подобные оскорбления на прошлой неделе в бакалее, и Так велел ейвпредь посещать только магазины, владельцами которых были нисей. Услышав обэтом, Питер сказал Хироко, что теперь он будет тревожиться еще сильнее, уходя вармию и оставляя ее. Каждый день он заводил разговор о браке, но Хироко считалаего невозможным — до тех пор пока она вновь не установит связь с семьей, нодаже и тогда отец может не согласиться с ее выбором. Но мысль о том, что ейпридется выйти замуж за кого-нибудь другого, теперь угнетала Хироко. А Питерубыла ненавистна мысль о разлуке, о том, что ему придется день за днем тосковатьо ее лице, блестящих черных волосах, плавных, грациозных движениях.

Хироко порхала вокруг него, как птичка-колибри, угощая чаем,улыбаясь, рассказывая что-нибудь забавное про Тами.

Она любила девчушку и вообще всех детей, и все больше Питераувлекала мечта о жизни с Хироко, о рождении их общего ребенка. Он хотел вечнобыть рядом с ней, и никакие приказы не могли заставить его передумать.

Хироко смело встретила надвигающуюся беду. Она была всегдаспокойна, дружелюбна и рассудительна. Ни разу не выдала свою боль и всегдапыталась утешить и ободрить Питера и остальных.

Глядя на Питера и Хироко, Так искренне жалел их, понимая,что им предстоит проделать долгий и трудный путь к своему будущему.

На следующей неделе прибыли плохие вести от родственниковРэйко из Фресно. Их отправили на остров Терминал, а через две недели — насборный пункт в Лос-Анджелесе.

Перед отъездом из Фресно им дали всего три дня на распродажуимущества, и они все потеряли. Дом продали за сто долларов, машину простооставили в гараже, а огромные запасы цветов, приготовленных ко Дню матери,пропали.

— Но это же немыслимо! — со слезами воскликнулаРэйко, читая Таку письмо. — Всего три дня! Что они могли успеть?