— Мы хотели прежде поговорить с вами, — сказалдекан, а затем вызвал Хироко и повторил ей то же самое. Несмотря на всестарания сдержаться, Хироко расплакалась.

— Значит, мне придется уехать? — переспросила онаи, когда декан кивнул, всхлипнула. Опустив глаза, она вновь стала выглядетьсовсем как японка. По мнению самой Хироко, она совершила страшное преступление ибыла виновата в нем только она одна. Она перевела взгляд народственников. — Отцу будет стыдно за меня, — произнесла онапо-английски. Ее терзало желание заговорить с дядей по-японски, но она знала,это желание неосуществимо.

— Твой отец все поймет, — утешил ее декан. —Ситуация не поддается контролю и, разумеется, характеризует наших студенток нес лучшей стороны. Стыдиться следует им, а не тебе, Хироко. Мы делаем это радитвоей же безопасности. — Сначала ее поселили в чулане под крышей, затемопрокинули на голову ведро с краской и подбросили в комнату дохлую кошку. Судяпо отношению других девушек, Хироко было не место в колледже. — Можетбыть, когда-нибудь ты вернешься.

— Я была бы рада, — печально отозваласьХироко., — г Я должна учиться в колледже в Америке — так я пообещалаотцу, — объяснила она.

— Возможно, ты переведешься в Калифорнийскийуниверситет или в Стэнфорд и будешь жить у родственников. — Такое быловозможно, но вряд ли какое-либо из учебных заведений согласилось бы принятьподданную Японии во время войны.

— Ты можешь несколько месяцев побыть со мнойдома. — Рэйко улыбнулась девушке, не в силах опомниться от того, что с нейслучилось. Такой беды Рэйко не пожелала бы никому, а тем более хрупкой, робкойХироко — при мысли об этом Рэйко чувствовала тошноту.

— Нам очень жаль, — вновь произнес декан, инемного погодя Хироко вместе с Рэйко отправились собрать вещи.

Кое-что из вещей пропало, большинство были безнадежноиспорчены. Краска забрызгала всю комнату; она до сих пор осталась в волосахХироко, несмотря на усилия обеих сестер.

Понадобятся недели, чтобы смыть ее. Пришлось отмывать откраски даже брови и ресницы Хироко.

Рэйко унесла сумку в машину, а Хироко снимала постельноебелье и сворачивала одеяла. Неожиданно она почувствовала, что на нее кто-тосмотрит, и в ужасе обернулась. Должно быть, на этот раз на нее нападут. Нооказалось, что на пороге со смущенным видом стоит Энн Спенсер. Хироко молчасмотрела на нее и ждала, уверенная, что эта высокая, аристократического видаблондинка явилась оскорбить ее или даже ударить. Однако глаза Энн былипечальными, и они наполнились слезами, когда она протянула руку Хироко.

— Я пришла попрощаться, — прошептала она. —Мне жаль, что так случилось с тобой, — я слышала об этом вчера вечером.

Энн видела следы краски в волосах Хироко, вокруг глаз ииспытывала к ней отчаянную жалость. Да, Энн не хотелось жить с ней в однойкомнате, но таких бед Хироко она не желала. Всю ночь она пролежала без сна,размышляя о случившемся. Это было отвратительно, и Энн хотелось сказать Хироко,как она относится к выходке девушек. Она была возмущена. Энн знала, что онаимела право проявить недовольство, когда ее поселили вместе с Хироко. Но, по еепредставлению, эти вещи были совершенно разными. Она твердо знала: никто неимеет права поступать с человеком так, как обошлись с Хироко. И несмотря на точто Хироко была японкой, она вела себя очень прилично. Энн исподтишка наблюдалаза ней и по-своему уважала Хироко. Ей не хотелось делить с Хироко комнату илииметь ее в числе подруг — Энн по-прежнему была убеждена, что, будучи японкой,Хироко неизмеримо ниже ее самой. В ее представлении все японцы были няньками,садовниками и слугами. Но какими бы ни были ее чувства, Энн не желала Хирокоплохого, и ей было невыносимо стыдно за то, что натворили студентки.

— Ты вернешься в Японию? — вдруг полюбопытствовалаЭнн. Ее отношение изменилось слишком поздно, но она решила попрощаться ипосочувствовать Хироко. Энн хотелось, чтобы девушка знала — она не была в числетех, кто устроил разгром в ее комнате.

— Отец хочет, чтобы я осталась здесь, но я все равно несмогу вернуться. Корабли уже не ходят. — Хироко словно попала в ловушку ктем, кто яростно ненавидел ее или открыто презирал, как Энн Спенсер. Хироко неприняла сочувствия от Энн, не поверила ей, однако Честность и открытостьподкупили Хироко.

— Удачи тебе, — печально произнесла Энн и исчезлаза дверью. Медленно спускаясь по лестнице, Хироко думала о ней. Она возлагалана учебу в колледже такие большие надежды… По пути она встретила Шерон, и тавзглянула на Хироко так, словно никогда прежде не видела ее, а затем крутоповернулась и пошла по коридору, рассказывая стайке девушек о дне, которыйпровела в обществе Грира Гарсона.

Некоторые из преподавателей попрощались с Хироко, но никтоиз девушек ничего не сказал ей. Несмотря на все вежливые слова, Хироко точнознала: она подвела своих родных.

Опозорила их.

Она молча скользнула на заднее сиденье автомобиля, низкоопустила голову, но, не зная почему, вдруг оглянулась и заметила лицо ЭннСпенсер в окне второго этажа.

Последующие несколько недель Хироко носилась по дому Танакасловно вихрь. У Рэйко было много дел в больнице, и Хироко взяла на себядомашнюю работу. Она готовила, убирала, присматривала за Тами. Она даже помогладевочке сделать новый комплект занавесей и покрывал для кукольного домика.Приходя с работы, Рэйко обнаруживала в доме безукоризненный порядок.

— Мне как-то неловко, — говорила она Таку. —Я уже три недели не убирала в доме. Живу, словно принцесса.

— По-моему, она пытается заслужить прощение за то, чтопришлось покинуть колледж. Не знаю, понимает ли она, что это не ее вина, —грустно сказал Так. — В ее представлении это несмываемый позор. Онаприехала сюда учиться, выполнить волю отца, а оказалось, что она не в состояниисделать это. Для нее не важны причины. Она заслужила наказание. — Хироконикогда не упоминала о случившемся с тех пор, как покинула колледж, и Такпредупредил детей, что не стоит досаждать ей расспросами.

Хироко пребывала в отчаянии и пыталась всеми силамисправиться с ним.

Танака поговаривали о том, чтобы перевести Хироко вСтэнфорд, но Так всерьез сомневался, согласятся ли там принять японку в такоевремя. К Таку отношение почти не изменилось, но Хироко не хотела рисковать егоположением.

Вместо того она постаралась стать полезной семье и первымделом решила как можно больше походить на американцев.

Она уже два месяца не надевала кимоно, не кланялась и неупотребляла словечка «сан», в каждую свободную минуту читала или слушала радио,всерьез решив заняться английским.

Питер проводил с ней много времени, стараясь, чтобы Хирокозабыла о случившемся в колледже, и замечал в ней перемены. Хироко казаласьисполненной стыда, вместе с тем была охвачена решимостью не сдаваться.