лечить жену главного вояки Серебрицы, - ответила за подругу Вея, - Что касается меня, то я бы даже близко побоялась пускать к себе эту нищебродку. Жена старосты деревни, и лечится у какой-то собирательницы сорняков. Позор!

- Я как вижу ее, мне вообще стыдно за нашу деревню, - скривила лицо Рогнеда, - Не девушка, а сплошное недоразумение. А как она одевается? Тряпки, сшитые с другими тряпками и накинутые на тело. Деревенщина, что сказать!

- Так ведь ты же сам живешь в деревне, - сказала Магуша, - И я, и Вея. Все мы, выходит, деревенщины.

- Не будь глупой, Магуша, - обратилась к той Вея своим твердым железным голосом, - Мы первые женщины Серебрицы... по крайней мере мы с Рогнедой. Мы в и Сэльме утираем нос местным курицам. Разве можно назвать деревенщиной меня, когда я ношу шелковые перчатки? А разве можно назвать деревенщиной Рогнеду, если она каждый день пьет в обед вино? Вряд ли.

Магуша замолкла в ответ на столь бесспорную точку зрения Веи, да и просто побоялась, что та упрекнет ее – сама Магуша не отличалась изящностью и пышностью нарядов.

Девицы еще немного постояли возле закусочной лавки, прошлись вдоль лавок огненных колдунов, и остановились около пустой лавки, возле которой крутился какой-то юный сорванец.

- Я не понимаю, есть ли вообще справедливость в наших землях, - продолжала возмущаться Рогнеда, - Уж кто, а мы точно заслуживаем уважение жителей Серебрицы. Остается только молится Алирану, чтобы эта мерзкая Белослава получила сполна за свое напыщенное и пустое благородство. Какое же может быть благородство, если она живет в землянке со своим отцом-пьянчугой? Как же я хочу, чтобы с ней что-то случилось!

- Не беспокойся, подруга, - холодным голосом проговорила Вея, смотря вдаль, куда скрылась Белослава, - Уже скоро ей воздастся за все. Эта жалкая мышь скоро будет валяться в грязи у наших ног.

- Хочется верить, - вздохнула Рогнеда, - Вот только вряд ли Святой Алиран услышит наши просьбы. Давно я не замечала справедливости в Зеленолесье.

- Услышит, - уверенно сказала Вея, - Вернее, уже услышал.

- Это как это? – привычное удивление всплыло на лице Магуши, - Порчу на нее наложил? Или проклятие?

- Праведный гнев, - голос Веи звучал так, словно замораживал все вокруг, - С моей помощью, разумеется. Впрочем, вы скоро все увидите. И она все увидит.

Они еще немного постояли у пустой лавки, послушали грашницких песняров с лютнями, посмотрели еще парочку изрыгателей пламени и покинули ярмарку. Юный сорванец, все крутившийся возле пустой лавки, достал мешок и стал выкладывать на стол свои товары.

Глава 25. Встреча в землянке

Почти все жители Серебрицы жили в крепко построенных избах, а то и в кирпичных домах, как, например, староста деревни и его жена Вея. И лишь маленькая горстка людей жила в землянках, которые были вырыты в овраге на краю деревни. Большинство их обитателей были нищие и пьяницы, но были и добротные ребята вроде кузнеца Рантага и бывшего полководца Велемира. Уважали и Белославу, главную травницу и целительницу в округе. Ее отец еще давным-давно спился и продал дом за полцены, а сам купил землянку, в которой до сих пор и живет вместе с Белославой.

Когда они дошли до землянок, Белослава передала трость Скряги кузнецу и отправила того обратно на ярмарку.

- Надеюсь, ничего с тобой случится, - сказал Рантаг, - На вид эти ребята не выглядят преступниками, разве что один похож на лесного отшельника. У него, кстати, сова сидела на плече, забавно, да? А другой вообще на вид какой-то пекарь с добрым лицом. В общем, иди, а если что, кричи.

- Не забудь отыскать господина Трюмироса и передать ему его трость. Я так переживаю за него! Куда же его дели?

- За себя бы переживала, и за отца своего, - сказал Рантаг, уже уходя от Белославы, - А найти-то его я найду, он же не мышь.

Когда он скрылся из виду, Белослава как раз подошла к порогу своего дома, в котором горел свет. Из двери слышались голоса, кто-то с кем-то разговаривал. Осторожно подойдя, она открыла дверь и вошла.

Скрип открывающейся двери заставил посетителей дома Белославы прекратить разговор. А сама она увидела в доме пятерых человек, причем два из них лежали на полу. Наконец, один из них, которого Рантаг, по-видимому, сравнил с добрым пекарем, обратился к ней, широко улыбаясь.

- А, вот и она! Белослава, приветствую тебя! Сколько лет, сколько зим? Как здоровье? Мы тут приехали к тебе за помощью. Плохо дело с нашим братцем.

Белослава внимательно всмотрелась в лицо незнакомца, который поприветствовал ее как давно знакомого человека. Что за знакомое лицо? Где она видела его?

- Я смотрю, ты не узнаешь меня, - засмеялся Мирон, - Года два назад я возил тебя из Серебрицы куда-то, уже не помню куда. Помню, что дождь залил все твои сушеные травы, которые ты зачем-то не укрыла. А еще тогда мы повстречали посланников храма Кенаграва, помнишь? Или это было не тогда...

- Давай говори по делу, - вмешался статный длинноволосый красавец. Это был Амитас.

Белослава напрягла свою девичью память и с некоторым трудом вспомнила кучера, возившего ее для лечения одного тяжело больного старца.

- Помню! – воскликнула она, - Мирон, кажется? Да, я вспомнила вас! Вы мне тогда здорово помогли. Я многому обязана вам! Чем я могу помочь? Какая беда настигла вашего друга? И почему вы его положили на пол? Давайте переложим его на мою кровать.

- Вы уж нас извините, - начал объясняться Амитас, - Мы ворвались в дом, даже не постучавшись, уж слишком опасались за здоровье нашего несчастного, - он кивнул головой в сторону лежавшего Луда, - Вот, увидели здесь еще одного больного, - на этот раз он указал на второго лежащего, который распластался на спине с открытым ртом, - Ну и решили, что здесь именно так принято складывать больных, на пол.

Белослава подошла к лежачему, которого повстречали путника, и со всей злости пнула своей стройной ногой по заднице.

- Сколько же ты будешь еще мучить меня и себя?! – разгневалась она, - За что Святой Алиран послал нам такое проклятие?! – она немного отдышалась и вновь обратилась к путникам, - Простите меня за мое поведение, я не должна была себя так вести.