него, — королева с интересом посмотрела на Гертруду.

— Возможно, но столь сильные заклятия мог сделать только он, — ответила ей Лауриэль. — Мне жаль ее, но боюсь, что дочь мы ей не вернем.

— Кто знает, кто знает? — прошептала королева.

В этот момент Гертруда во сне вновь переживала все события, что случились с ней после потери дочери.

Она вновь испытывала боль утраты, отчаянье и поиски. Эти поиски во сне вновь привели ее к башне. Только сейчас она внимательней рассмотрела символы.

Это были его символы, это оставил ОН, тот, кого они изгнали в черный мрак, очистив землю. И как они думали, навсегда.

И шкура рыжей кошки, растянутая на жертвенники и рядом с кровавыми символами говорила, что Амалию заколдовали. Она не сможет вырваться сама из кошачьей сущности.

Во сне Гертруда нахмурилась и застонала. Она представила, что должна сейчас переживать ее дочь, запертая в кошачьем теле.

Но память ей подсунула другие воспоминания, где она вновь стоит рядом с башней на месте жертвенника, а Вильгельмина чертит знаки своей корявой старческой рукой. И из воздуха появляется серое покрывало, что накрывает ее с головой.

— Вильгельмина? — она произносит это имя с ужасом, но только сейчас, во сне видит, что не Вильгельмина делает это. За черной ведьмой стоит серый, почти прозрачный силуэт кого-то невидимого. И именно он шепчет заклятия, именно он водит руками по воздуху. А сумасшедшая Вильгельмина лишь оболочка для его тела в мире ведьм.

Она сказала, что оракул ошибся. Нет, такого не может быть, оракулы не ошибаются.

Она уверяла, что ее клан будет править вечно!

На что она надеется?

Прейдёт время выборов?

Или нет? Она что-то задумала.

И Гертруда вновь застонала на своем ложе.

Возле нее вновь материализовались три маленькие эльфийские девочки. Одна держала в руках золоченый поднос, на котором лежали цветы. Вторая держала прозрачный, стеклянный кувшин, в котором была налита искрящаяся вода. Третья же эльфийка сначала напоила Гертруду водой, а потом потрясла над ней цветами. Из маленьких бутончиков посыпалась золотая пыльца, Гертруда дышала, пыльца попадала ей в нос и рот. И через несколько минут ведьма спала беспробудным сном без сновидений.

А маленькие эльфийки вновь приземлились на ветки деревьев, перешёптываясь о чем-то и тихонько смеясь.

Прошли сутки.

Наконец Гертруда проснулась.

Вокруг нее все так же был изумрудный лес, такой красивый, что трудно было не разглядывать его. В изумрудной траве распускались цветы, они источали аромат, и на него слетались прозрачные стрекозы и разноцветные бабочки.

На ветвях деревьев птицы вили гнезда и встречали начавшийся день песней.

Гертруда встала, дошла до прозрачного ручья и умылась.

Тут же, словно по команде, возле нее возникли хрупкие эльфийки. Он принесли в плетеных корзинках для нее расчески, заколки и ленты. Через минуту ее волосы уже были расчесаны и уложены.

Эльфийки осыпали ее с головы до ног золотистой пыльцой, и в тот же момент прорехи на ее платье исчезли, а одежда очистилась от грязи и стала вновь новой.

Ведьма только удивлялась возможностям эльфов.

Она бы и сама могла поколдовать, но эльфы это делали без всяких заклинаний и пасов руками, не используя никакую другую волшебную атрибутику, кроме той, что произрастала в их волшебном лесу.

Эльфийки подхватили ее под руки и повели по тропинке. Они прошли через кусты роз и вышли на полянку. Там ее ждал богатый стол и эльфийская королева вместе со своей сестрой.

— Мы рады, что смогли восстановить твое здоровье, — приветствовала ее королева.

— Спасибо вам, ваше величество, — ответила ей Гертруда.

— К сожалению, я не смогла тебя доставить к твоей дочери сразу, — взяла слово Лауриэль. — Из-под полога еще никого не удавалось извлечь живым.

— Как же вам это удалось, или вы уговорили Вильгельмину снять его? — спросила Гертруда.

— Боюсь, что накинула на тебя полог не Вильгельмина, что-то подсказывает мне, что ее просто используют, — Лауриэль посмотрела с сомнением на Гертруду.

— Я видела тень за ее спиной, — задумчиво сказала Гертруда. — Возможно, вы и правы. И все ж, как вам удалось это сделать?

— Я прошла под пологом, — усмехнулась Лауриэль. — Ведь Вильгельмина об этом не знает, но я ее обманула.

— Но как?

— Можно обмануть, можно пройти сквозь безвременье, правда, на это уходят силы. К сожалению, у тебя их не было совсем. Мы очень сомневались, что удастся восстановить твое здоровье. И чудесно, что нам это удалось.

— А Амалия? — вдруг испуганно спросила Гертруда.

— Как только ты наберешься сил, мы проведем тебя по грани мира до Амалии, — ответила ей королева эльфов.

— Я бы хотела прямо сейчас, — настаивала Гертруда.

— Не возможно, у тебя просто не хватит сил для перехода, ведьма, — ответила ей эльфийка. — Но за дочь свою не беспокойся. Амалия может за себя постоять.

И Лауриэль переглянулась с королевой.

— Она очень сильная ведьма, упрямая и целеустремленная, — Лауриэль посмотрела на Гертруду.

— Нам надо поблагодарить тебя за дочь, — взяла слово королева. — Поэтому мы сделаем все, чтобы вернуть тебе здоровье. И поможем вам с дочерью.

Гертруда еще неделю жила в королевстве эльфов. Она наслаждалась красотой их лесов и долин, путешествовала по их дворцам, восторгаясь способностям эльфов создавать неповторимые мосты, башни и замки.

Наконец пришло время ей прощаться с гостеприимной королевой.

Народ Изумрудного леса вышел прощаться с ней.

Лауриэль открыла подпространство, и они скользнули на грань миров.

Глава 30

Через неделю должен был состояться официальный прием, на котором будут объявлены победители конкурса на лучший проект.

Кристофер волновался. Он нервно расхаживал по гардеробной, пытаясь выбрать подходящий наряд.

Кошка сидела тут же в кресле на красной подушечке и, со знанием дела, как истинный имиджмейкер, обсуждала все костюмы эльфа.

— Нет, этот не тянет на официальный прием, в нем ты больше похож на клоуна.

— А этот? — спрашивал Эльф, вытягивая из шкафа очередную вешалку с фраком и рубашкой с жабо.

— А в этом ты будешь похож на оперного певца.

— Ну, а вот этот костюм?

— О, а тут ты похож на офисного клерка.

— Ах, право, не знаю в чём пойти, — вскричал Эльф.

— Ну, ты как девушка…

И Амалия коготком набирает номер самой известной портнихи в королевстве.

— О, Сандра, Кристоферу так нужен приличный