Мы отнесли герани в квартиру, поставили их на подоконнике,полили и отправились по делам.

Я уже сообразила, что Власова на всякий случай увозит издома самое ценное, поэтому и не хочет ехать на своей машине, но куда она этоувозит? Я надеялась разгадать загадку, навязавшись помочь тащить сумки. Носумки тащить не пришлось. Из вполне приличного коттеджа, около которого яостановила машину, вышел… тот лысый, которого я видела в клубе и которомупринадлежит четверть морского побережья и чуть ли не все магазины Ростова.

Мужчина был неслабый. Чмокнув Тату в лоб, он взял по двесумки в каждую руку и легкой походкой отправился в коттедж. Она подхватилаостальные и устремилась за ним. Я задумалась, смогу ли найти этот коттедж безТаты. Всей душой старалась запомнить дорогу, но после того чертова дома уже нив чем не была уверенна на все сто.

Вскоре Тата вернулась, плюхнулась на переднее сиденье исунула мне в руку бумажку.

— Что это? — удивилась я.

— Адрес. Ты же все всегда забываешь. Если я пропаду, найдешьменя здесь. Сюрдик о тебе знает.

— Сюрдик это лысый?

— Да. Ты уже сообразила, что нас связывают некоторыеотношения?

— Сообразила еще там, в клубе.

Власова изумилась.

— Как тебе это удалось?

— Вы с Сюрдиком так смотрели друг на друга, что трудно былоне сообразить. Как тебе удается находить для своих мужчин такие ужасные клички?

— Им нравится, — усмехнулась Власова. — Сюрдик вообще отменя без ума.

— А ты от него?

— Я от него жду помощи.

— Ты сказала, что он знает обо мне. Что именно?

— Что ты моя школьная подруга.

— И все?

— И все.

Я заглянула в бесцветные глаза Власовой. В них не было лжи.

— И про Верочку ты ему рассказала?

— Ну уж нет, в таких делах у меня к мужчинам доверия нет.А-а, поняла, тебя насторожили мои сумки? Ерунда, сказала, что собираюсь уйти отмужа и на какое-то время хочу спрятаться от его верзил, я имею ввиду секьюритиМазика. Сюрдик был рад. Этот дом, — Власова кивнула на коттедж, — оформлен наприятеля Сюрдика, так что, в случае чего, здесь меня трудно будет разыскать.

Я с новым интересом посмотрела на коттедж. В окне второгоэтажа шевельнулась занавеска. Или мне показалось.

— Ясно, — сказала я, решив что достаточно помозолила глазаСюрдику. — Куда теперь? Учти, у меня тоже есть дела.

Власова опечалилась.

— Жаль, мне сильно не хватает тебя, особенно сейчас. Поехалибы в клуб, закусили…

— Не соблазняй, — отмахнулась я и подумала о тете Маре.

— Ну, как знаешь.

Я высадила Тату у подъезда ее дома.

— Может поднимешься? — спросила она.

— В другой раз, спешу. Тетрадку, вон, твою хочу почитать, —я кивнула на заднее сиденье, куда бросила ее впопыхах. — Сама же просила завтравернуть.

— Ну хорошо, поезжай, — хлопнула дверцей Власова иповернулась ко мне спиной.

— А герани? — вдруг вспомнила я.

— Хочешь, куплю их у тебя? — оживилась Власова.

— Ты же не любишь цветов.

— Какая разница, возьму и куплю. Вон Верка же их любила.Может хоть этим прельщу Мазика. — Она протянула мне солидного достоинствакупюру. — Беру все.

— И те, что остались в багажнике? — обрадовалась я, ноВласова меня разочаровала.

— Нет, только те, которые занесли в мою квартиру.

Я обиделась. В багажнике остались две нераспечатанныекоробки, в каждой по восемь гераней.

“Если сегодня не избавлюсь от них, придется распечатыватькоробки, поливать цветы и снова их запечатывать,” — подумала я. Желание срочноизбавиться от гераней охватило меня, но по выражению лица Власовой было видно,что вряд ли в сей миг суждено его осуществить.

— Убери деньги. Цветы дарю. Подарила бы и те, что вбагажнике. Зря не хочешь.

— Куда мне столько, — рассмеялась Власова. — Не так уж исильно люблю я Мазика.

Она побежала к подъезду, у ступеней приостановилась,помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй.

— Иди ты к черту, — буркнула я, зло ударяя по газам инаправляясь на Садовую.

“Как там моя Иванова,” — подумала я, проезжая мимомединститута, и в тот же миг увидела далеко впереди ее тщедушную фигурку взатрапезном плаще с пятнами грязи на подоле, которые, видимо, так ей и неудалось до конца отчистить. А может это уже новые, что совсем неудивительно.Иванова шагает так, что комья грязи долетают до спины, не говоря уже о подоле.

Я с грустью смотрела на ее плащ и думала: “Только Людмиласпособна не жалеть денег на “мобильник” и зажаться на шмотках. Но куда это онатак спешит?”

— Девушка, вас подвезти? — игриво спросила я, догоняяИванову и притормаживая возле нее.

От неожиданности она шарахнулась, но, увидев меня,обрадовалась и, резво прыгнув на переднее сиденье, махнула рукой.

— Гони за Моргуном. Он там, впереди, со всей делегацией.

Я ничего не поняла, но на всякий случай поехала — кудаехала.

— Все сотрудники уже знают, — сурово сообщила Иванова.

— Кто им сказал? — испугалась я.

— Милиционер.

— А он как узнал?

— От меня.

Мне сделалось дурно.

— Иванова, ты с ума сошла.

— Не сошла, а позвонила “02”, сказала: “в десятой квартиретруп” и повесила трубку.

— И что теперь будет?

— Ничего не будет. Хоронить будем. Сколько можно там лежатьи разлагаться?

Впереди показался Моргун в своей дурацкой шляпе с полями.Его под руки вели какие-то толстые истеричные бабы.

— Вон они! Вон они! — завопила Иванова тыча пальцем вМоргуна и баб.

— Он тоже в курсе? — втягивая голову в плечи, спросила я.

В мои планы вовсе не входило утешать Моргунов. Всегда этихдел боялась, по причине своей бестолковости. В таких случаях больше всего мнемешали руки. Всегда не знаешь куда их деть.

— Пока не в курсе, — успокоила меня Иванова.

— Но бабы на всякий случай его под руки ведут.