— Это не бабы, а сотрудники кафедры.

— И куда они его тащат?

— Домой, к орущей Зинке. У Моргуна слабое сердце, никто незнает как ему сообщить.

Я истерично рассмеялась.

— У Моргуна слабое сердце и потому сотрудники кафедрымединститута тащат его подальше от мединститута. Они врачи или наемные убийцы?Хотя, зачастую это одно и то же.

— Не городи чушь, — рассердилась Иванова. — Они хотят быть сним рядом, чтобы поддержать в трудную минуту.

— А ты?

— А я не могу. Там Зинка. Ефим Борисыч! Ефим Борисыч! —завопила Иванова, высунув голову в окно. — Идите к нам!

Моргун, увидев Людмилу, обрадовался, как ребенок, стряхнул ссебя сотрудниц и, протянув свои короткие ручки, устремился к нам.

— Вы помирились? — торопливо спросила я.

— Еще как! — ответила Иванова и продолжила переговоры: —Ефим Борисыч, садитесь, мы вас подвезем. Соня как раз в ту сторону.

Вся компания уселась на заднее сиденье, и мы поехали.

— Как там Власова? — украдкой спросила Иванова.

— Интересуется тобой, — ехидно ответила я.

— Мало у нее проблем? Могу поделиться своими. Ничего, ментыдоберутся до нее. Эй, поворачивай же налево.

Резко затормозив, я повернула, досадуя, что еще плохоориентируюсь в центре, зато окраины исколесила вдоль и поперек.

— Высади их там, — приказала Иванова и повернулась ксотрудницам. — Все девочки, приехали.

Делегация высыпалась из машины. Людмила ободряюще кивнулаМоргуну и буркнула мне:

— Трогай.

Я тронула, но не проехав и ста метров, была остановленаЛюдмилой.

— Нет, иди туда и ты, — рявкнула она.

Я запротестовала:

— Вот уж этого от меня не дождешься.

— Надо. Скажешь в каком состоянии Зинка. Если в полномоткате, пойду туда и я, если держится — буду руководить издали.

Иванова смерила меня таким взглядом, что я не решиласьвозразить и нехотя полезла из машины.

Стоны и вой были слышны уже на лестничной площадке. Выливсе, кроме Зинки. Зинка бегала по комнате с какими-то каплями и капала всем безразбору. Накапала и мне. Я выпила, сама не зная зачем, и отправилась кИвановой.

— Ну? — строго спросила она.

— Ужасно.

— А Зинка?

— Держится лучше всех.

— Так я и знала. Поехали.

— Куда?

— Отвезешь меня обратно.

Я повернула к мединституту.

— Так что там Власова? — украдкой стирая слезу, спросилаИванова.

— Тетрадку, вон, дала почитать. Возьми там на заднемсиденье.

Иванова перекинулась через кресло и минут пять копошилась,после чего рассердилась:

— Нет здесь тетрадки.

— Как нет, клала же ее туда.

— Так пойди возьми.

Я остановила машину и полезла на заднее сиденье. Тетрадкидействительно не было. Я вышла из машины и, открыв заднюю дверцу, обследовалавсе основательно. Тетрадки не было.

— Ты не брала? — растерянно спросила я Иванову.

Она покрутила у виска пальцем.

— Думаешь мне до этого?

— Где же она?

— На бороде. В бардачок класть надо.

— Да с сумками этими голову себе заморочила и бросила кудапришлось.

— С какими сумками? — заинтересовалась Иванова.

— Да Власова попросила перевезти кое-что.

— Поздравляю, ты уже помогаешь убийце скрываться от закона.

— Какого закона? Она вовсе и не скрывается, а дома сидит.Меня умоляла остаться. Муж в командировке, вернется не раньше, чем через десятьдней. Прислугу и охрану отпустила, сидит одна. Жаль мне ее. Нелегко бабе.

— А кому сейчас легко? Мне? Фиме? Нашла кого жалеть.Поехали. Дел у меня по горло.

Я села за руль, мучимая пропажей тетради.

— А твои бабы, пардон, сотрудницы не могли ее по ошибкеприхватить?

— Девчонки? Прихватить? Зачем она им?

— Ну случайно.

— Думаешь, что говоришь? Тут такое горе, а они случайночужие тетради из машины начнут таскать. И что там в этой тетрадке?

— Сама не знаю. Какие-то откровения Мазика.

— Какого еще Мазика?

— Мужа Власовой.

— Ну и наплюй на его откровения, — успокоила меня Иванова.

— Я бы наплевала, но завтра должна вернуть тетрадку. Власована нее сильно рассчитывает в случае ареста.

— Так может она сама и забрала ее? Передумала и забрала.Позвони, узнай, — Иванова протянула свой “мобильник”.

Эта мысль окрылила меня. Я набрала номер Власовой и, кактолько прекратились длинные гудки, закричала:

— Тата, ты не брала тетрадку?

— Минуточку, — ответил мужской голос.

Иванова пребывала в задумчивости.

— Странно, мужик какой-то, — прикрыв трубку рукой, шепнулая.

— А чего еще ждать от Власовой, — буркнула она.

В ухе у меня затрещало, потом раздался шорох и прозвенелголос Власовой:

— Алло, я слушаю.

— Ты тетрадку свою не брала? — повторила я вопрос, понедоразумению заданный незнакомцу.

— Нет, а что? Ты ее потеряла!

— Ну, сразу так и потеряла. Просто не могу найти, но найду,раз ты не брала. Куда ей из машины деться. Может за сиденье завалилась.

— Ищи, — порекомендовала Власова.

— А кто это у тебя? — поинтересовалась я.

— Это я у кого-то, — рассмеялась она. — В гостях я и домасегодня не ночую.

— А завтра?

— Что завтра?

— Ты забыла о нашем мероприятии?

— Ах это. Нет, не забыла. Завтра встретимся, нопредварительно звони.

Я зло вернула телефон Ивановой.

— Ну что? — спросила она.

— Нет у нее никакой тетрадки. Сидит у какого-то мужика и вус не дует.