Прослушав приколы автоответчика, я дождалась сигнала и,изменив голос, сказала: “Имени у меня нет, а тетя Мара умерла.”

После этого я позвонила Ивановой. Она долго не брала трубку,а когда взяла, разразилась матом.

— Это я не тебе, — успокоила она меня, когда я попыталась еепристыдить.

— Кому же? — ужаснулась я.

— Служащему похоронного бюро. Подлец не хочет приниматьзаказ без справки. Что за порядки?!

— Надеюсь, подлец не стоит рядом.

— Стоит и слушает, — заверила меня Иванова. — Очень хорошо,что позвонила. Заберешь меня отсюда сейчас же.

— Заберу, говори адрес.

Иванова дала адрес, потом, обматерив кого-то, потребоваларазъяснений как лучше проехать ее подруге, потом добросовестно эти разъяснениядовела до моего сведения. Трубку я повесила, сгорая от стыда.

Оказалось, что похоронное бюро находится в непосредственнойблизости.

— Быстро ты, — обрадовалась Иванова.

Но все равно радость ее меркла перед радостью служащегопохоронного бюро. Бедняга не чаял как от моей Ивановой избавиться. Было сразувидно, что запомнил он ее навсегда. Иванова же забыла о нем прямо в егоприсутствии.

— Нашла тетрадку? — спросила я, дрожа от нетерпения.

— Какая к черту тетрадка! Тут можно с ума сойти! Куда некинешься, везде препоны! Слушай, Софья, никогда не думала, что так хоронитьтрудно. Убивать народ я уже приноровилась, а вот хоронить, видно, никогда ненаучусь.

— Пойдем в машину, — сквозь зубы посоветовала я, кидаясмущенные взгляды в сторону обезумевшего от услышанного служащего.

Иванова вихрем понеслась в машину. Иногда я задаваласьвопросом: умеет ли эта женщина просто ходить, медленно и степенно.

— Так нашла тетрадку? — повторила я вопрос уже в машине.

Иванова с задумчивым взглядом чухалась по всем карманам.Было очевидно, что ей не до меня, но и мне было не до нее.

— Так нашла ты тетрадку или нет? — рассердилась я.

— Что? Какую тетрадку? Черт, точно забыла. Забыла там свойпаспорт. Поворачивай.

Я повернула. Иванова продолжала тормошить карманы и, вдруг,радостно закричала:

— Нашла! Нашла! Поворачивай.

Я повернула. Иванова сделалась еще задумчивей и вновьпринялась за карманы.

— Черт, точно забыла. Забыла квитанцию на венки. Ее нужновернуть в бухгалтерию. Поворачивай.

Я повернула. Иванова не оставляла карманы в покое, суетиласьи была мрачней тучи, но вскоре вновь возликовала:

— Нашла! Нашла квитанцию! Поворачивай.

— Лучше бы ты тетрадку нашла, — сказала я и повернула.

— Что? Тетрадку? Спрашивала у девчонок. Никто не брал.

— Неужели Власова?

— Да ты и сама шляпа.

Я возмутилась.

— Нет, ну кто бы говорил. “Поворачивай туда, поворачивайсюда.”

Иванова, не прекращавшая манипуляций с карманами, испуганновскрикнула:

— Документы потеряла!

— Какие документы?

— Все!

— А где они были?

— В портфеле.

— Так что же ты шаришь по карманам. Портфель-то в машину невходил.

— Точно! Поворачивай! Портфель остался у похоронщиков.

Я, чертыхаясь, повернула. Иванова выскочила из машины,ворвалась к “похоронщикам” и с безумным видом выскочила назад.

— Нет портфеля! — истерично сообщила она.

— Может на кафедре? Звони.

Одна из ее “девочек” сообщила, что портфель там.

— Уф, — вздохнули мы с Ивановой.

“Вот кому никогда не доверю себя хоронить,” — подумала я и вэтот миг вспомнила про тетю Мару.

— Людмила, не хочешь обследовать еще один труп? — с присущеймне откровенностью спросила я.

Она посмотрела на меня с тревожным подозрением и сказала:

— Надеюсь, ты шутишь.

— Вовсе нет. Еду от тети Мары. Она примерно в том жесостоянии, что и Верочка два дня назад: лежит в постели и холодеет.

— Откуда ты знаешь?

— Говорю же, еду от нее. Если собираешься мне не поверить,вспомни случай с Верочкой. Тогда ты тоже утверждала, что я вру, но тетя Мараживое доказательство моей правоты, точнее мертвое. Лежит в своем доме ихолодеет.

— А какой черт тебя туда понес?

Пришлось рассказать про вора. Иванову мой рассказ впечатлил.Она достала из пачки сигарету, прикурила, три раза подряд крепко затянулась иотправила сигарету в угол рта.

— Ты опасный человек, — строго заключила она с сигаретой взубах. — К тому же приобрела дурную привычку находить свежие трупы. Что-тоздесь не так, потому что так не бывает. Я бы на твоем месте задумалась.

— Я и задумалась. Так посмотришь на тетю Мару?

— Мне что, больше нечего делать? Кстати, Власова не убивала.Вскрытие показало, что Верочка умерла естественной смертью.

— Как это?

— От остановки сердца.

— А как же современная фармацевтика?

— В каком смысле? — снова пыхая сигаретой спросила Иванова.

— По-твоему, если сердце останавливается в двадцать пятьлет, это естественно? Не удивлюсь, если и тетя Мара умерла от того же.

Иванова опешила.

— Думаешь, они были знакомы?

— А разве все те, кто умирает от одинаковых болезней,знакомы? Это тебе как врачу известно лучше меня. Конечно нет причин не считатьэто совпадением, но случай один печальней другого. Особенно с тетей Марой. Ятак на нее рассчитывала.

— Катерина знает?

— Собираюсь рассказать.

— А как объяснишь визит к тете Маре?

— Объясню приступом сострадания.

Иванова нахмурилась.

— Не советую, — сказала она и зло добавила: — И вообще, чтоты лезешь не в свои дела? Не можешь жить спокойно?

— Не могу, когда вокруг творится черт знает что. А спокойножить скучно. Ты и сама не любишь покоя. Кстати, когда будут хоронить Верочку?

— Завтра. Фима хоть сегодня готов отправиться за дочерью. Яего еще не видела, но девочки говорят.