— Пожалуйста.

Прекрасно поняв замысел Мэтта остаться наедине с Мередит,Стюарт позволил адвокатам вести оживленную беседу ровно столько времени,сколько, по его мнению, требовалось, чтобы наполнить стаканы. Как только этовремя истекло, он развернул кресло, вскочил, грубо повернувшись спиной кПирсону и Левинсону, и, не пытаясь скрыть свои действия, без зазрения совестивытянул шею, чтобы лучше разглядеть стоявшую у бара парочку. Он почти ожидалувидеть, как Фаррел пытается запугать Мередит, но то, что заметил, привело егов неописуемое смущение. Вместо того чтобы угрожать Мередит, Фаррел держал ееруку, глядя на нее со странной улыбкой, которую сам Стюарт мог бы описать однимсловом: нежность. Да-да, именно так! А Мередит, почти всегда собранная исдержанная, не думала отнимать руку, и на лице ее светилось выражение, никогдапрежде не виданное Стюартом, — отблеск беззащитной, беспредельной, нескрываемойлюбви.

Стюарт поспешно отвел глаза от парочки, и обернулся к адвокатам,но так и не нашел подходящего объяснения случившемуся, когда Мередит и Фаррелпринесли к столу стаканы.

Когда Мэтт усадил Мередит, Пирсон осведомился:

— Мэтт, приступим к делу? Распределение мест сновапоказалось Стюарту весьма странным. Пирсон намеренно расположился во главестола, где должен был находиться Фаррел. Мередит сидела слева от Пирсона, рядомсо Стюартом. Левинсон устроился справа, прямо напротив Мередит, и теперь Фаррелоказался около Левинсона. Чуткий к малейшим нюансам, Стюарт невольнопоинтересовался про себя, уж не намеренно ли Фаррел усадил Пирсона во главестола, чтобы переложить ответственность за ход совещания на его плечи. Или… илион просто хочет наблюдать за Мередит на протяжении всей встречи, что было быневозможно, займи он место во главе стола?

Пирсон начал речь, и сказанное им оказалось настольконевероятным и неожиданным, что Стюарт в изумлении нахмурился.

— Нам многое нужно обсудить, — объявил он, обращаясь кСтюарту, и тот немедленно понял, что реплика должна повлиять на чувства иэмоции Мередит. — Присутствующая здесь пара дала брачные обеты одиннадцать летназад, искренние и чистосердечные обеты. Оба они сознавали тогда, что в браквступают не по легкомыслию, не по…

Стюарт, поморщившись от раздражения, перебил:

— Можно, пожалуй, воздержаться от декламации и повторениявсех подробностей брачной церемонии. Не думал, что вы знаете ее наизусть. МиссБенкрофт и мистер Фаррел уже прошли через это одиннадцать лет назад. Поэтому мысейчас и здесь.

Он обратился к Мэтту, лениво вертевшему между пальцамизолотую ручку, и объявил:

— Мою клиентку не интересует оценка ситуации вашимадвокатом. Что вы хотите и предлагаете? Перейдем к делу.

Вместо того чтобы поддаться на провокацию, Мэтт взглянул наПирсона и слегка наклонил голову, разрешая выполнить требование Стюарта.

— Прекрасно, — процедил Пирсон, выходя из роли доброгодядюшки. — Положение таково, что наш клиент имеет достаточно оснований начатьгромкий и весьма неприятный судебный процесс против отца вашей клиентки. Врезультате намеренного вмешательства Филипа Бенкрофта в отношения супругов нашклиент мистер Фаррел был лишен права отца присутствовать на похоронахсобственного ребенка, лишен права утешить жену и получить ее утешение и, крометого, был введен в заблуждение относительно требования его жены о разводе сним. Короче говоря, его незаконно лишили одиннадцати лет брака. Кроме того,мистер Бенкрофт также пытался вмешаться в дела мистера Фаррела путем давленияна Саутвилльскую комиссию по районированию. Конечно, подобные вопросы решаетсуд…

Стюарт взглянул на Фаррела, но тот не сводил глаз с Мередит,которая, в свою очередь, бледнея, уставилась на Пирсона. Взбешенный тем, что еенезаслуженно подвергают подобной пытке, Стюарт окинул Пирсона пренебрежительнымвзглядом:

— Если бы каждый женатый мужчина судился с тестем из-завмешательства в его жизнь, суды были бы завалены делами, а очередь на разбирательстворастянулась бы на пятьдесят лет. Да его просто поднимут на смех!

Пирсон вызывающе поднял брови:

— Сомневаюсь. Вмешательство Бенкрофта было злонамеренным ипричинило огромный моральный ущерб. Думаю, присяжные осудят Бенкрофта за то,что, по моему мнению, является чрезвычайно злобными и порочными действиями, неподлежащими никакой защите. И это уж не говоря о незаконной попытке повлиять нарешение Саутвилльской комиссии по районированию. Однако, — добавил он, поднимаяруку, чтобы остановить Стюарта, — независимо оттого, вы играем ли мы дело илинет, всего лишь возбуждение иска вызовет весьма нежелательную огласку и громкийскандал, крайне губительный как для самого мистера Бенкрофта, так и для егокомпании. Общеизвестно, что мистер Бенкрофт серьезно болен, и, конечно,последствия подобной гласности и судебного процесса могут еще больше подорватьего здоровье.

Тугой узел страха и паники сжал внутренности Мередит, но вэту минуту самым острым и ужасным было сознание того, что ее предали. Онаприехала на ферму рассказать Мэтту правду о ребенке и телеграмме, а теперь онугрожает использовать эти сведения против нее. Однако настроение ее немногоподнялось, когда Пирсон сказал:

— Я упомянул обо всем этом, мисс Бенкрофт, не для того,чтобы встревожить или расстроить вас, но просто напомнить о существующих фактахи ознакомить вас с нашей точкой зрения. Следует заметить, что мистер Фаррелготов забыть о всех этих вещах и отказаться от прав возбудить иск против вашегоотца… в обмен на несколько небольших уступок. Стюарт, — добавил он, вручая емуи Мередит двухстраничные копии какого-то документа, — устное предложение,которое я хочу сделать, детально изложено в бумагах, которые я передал вам, ичтобы у вас не осталось сомнений в искренности мистера Фаррела, он предложилвам подписать их в конце совещания. Однако это предложение должно быть либопринято, либо отвергнуто, прежде чем ваша клиентка покинет этот зал. Еслипредложение будет отвергнуто, оно снимается, и мы начинаем судебное дело противФилипа Бенкрофта к концу недели. Мы можем дать вам несколько минут на то, чтобыпросмотреть документы, прежде чем я подведу итоги.

Отказываясь даже взглянуть на листочки, Стюарт бросил их настол, откинулся на спинку кресла и воззрился на противника с нескрываемымпренебрежением.

— Предпочитаю услышать все от вас, Билл. Я и до того никогдане одобрял вашего пристрастия к театральным эффектам. И не послал вас к чертутолько потому, что не могу заставить себя уйти, прежде чем не увижу последнийакт драмы.

Несмотря на очевидное безразличие к угрозам, Стюарт был нетолько встревожен, но и разъярен намеренными попытками Пирсона запугать иунизить Мередит.

Мэтт снова коротко кивнул, и в разговор немедленно вступилЛевинсон.