Он и впрямь был похож на большого неуклюжего ребенка.

— Не огорчайтесь, с кем в молодости такого не бывает, —улыбнулся Пуаро. — Уверенность в себе, savoir-faire[33] приходит с годами.

Мы распрощались с мистером Рейтером.

— Одно из двух, — сказал Пуаро, — он или на редкостьпростодушный молодой человек, или замечательный актер.

Я не ответила. Меня вновь охватило непостижимое чувство, чтоодин из этих людей жестокий и хладнокровный убийца. Это почему-то казалосьособенно невероятным в такое прекрасное солнечное утро.

— Насколько я понимаю, они работают в разных местах, —сказал Пуаро, останавливаясь.

Мистер Рейтер фотографировал на участке, удаленном отосновного места раскопок. Там же, на основном участке, мы увидели толпу рабочихс корзинами, сновавших взад-вперед.

— Это у них называется глубокая разработка, — объяснила я. —Находок здесь немного, в основном всякий хлам, вроде разбитых горшков. Правда,доктор Лайднер уверяет, что они необычайно интересны. Наверное, так и есть.

— Давайте пойдем туда.

Шли мы медленно — солнце палило нещадно.

Мистера Меркадо, распоряжавшегося на основном участке, мыувидели внизу. Он что-то говорил десятнику, старику с черепашьим лицом, одетомув твидовый пиджак поверх длинного полосатого халата.

Добраться до них было нелегко. К подножию вела только узкаятропа, по которой безостановочно спешили вверх и вниз мальчишки-рабочие скорзинами. Им и в голову не приходило посторониться. Казалось, они, словнокроты, ничего вокруг не видят.

Шедший впереди меня Пуаро вдруг бросил через плечо:

— А что, мистер Меркадо — правша или левша? Вопрос, прямоскажем, неожиданный.

— Правша, — подумав минуту, решительно сказала я.

Пуаро не снизошел до объяснения. Он вновь пустился в путь, ия последовала за ним.

Мистер Меркадо, казалось, обрадовался нашему появлению.

Его длинное унылое лицо просветлело.

Мосье Пуаро прикинулся любителем археологии, к которой,уверена, был более чем равнодушен, но мистер Меркадо тотчас попался на удочку.

Он стал объяснять, что они уже вскрыли двенадцать уровней,на которых обнаружили признаки обитания человека.

— Сейчас мы вошли в золотой век[34], в четвертоетысячелетие, — с воодушевлением заявил он.

А я-то всегда думала, что золотой век — это в будущем, послевторого пришествия[35].

Мистер Меркадо обратил наше внимание на разныеархеологические находки. (Как дрожат у него руки, подумала я. Может, у негомалярия?) Он принялся объяснять, как от слоя к слою меняется вид гончарныхизделий. Потом стал говорить о захоронениях. Один слой почти весь состоял издетских останков. Бедные создания! Телу усопшего, оказывается, придавалиопределенное положение при захоронении, о чем свидетельствуют кости скелета.

Мистер Меркадо нагнулся, чтобы поднять какой-то предмет,что-то вроде кремневого ножа, лежащий возле горшков, и вдруг с истошным воплемотскочил в сторону. Потом испуганно обернулся, хлопая себя по руке, будто ищачего-то взглядом. Пуаро с недоуменным видом уставился на него.

— Кто-то ужалил.., точно раскаленная игла вонзилась, —пробормотал мистер Меркадо. Пуаро мгновенно оживился.

— Скорее, mon cher, давайте посмотрим. Мисс Ледерен!

Я подошла ближе.

Пуаро схватил мистера Меркадо за руку и проворно засучилрукав его рубашки цвета хаки.

— Вот тут, — показал мистер Меркадо. Чуть ниже плечавиднелась крошечная ранка, из которой сочилась кровь.

— Странно, — пробормотал Пуаро. Он внимательно рассмотрелзакатанный рукав. — Ничего не вижу. Может быть, это муравей?

— Надо смазать йодом, — сказала я.

У меня всегда с собой йодистый карандаш. Я быстро вынула егои прижала к ранке. Проделала я все это механически, ибо внимание мое былоприковано к другому — вся рука мистера Меркадо от запястья до локтя была усеянаточками. Я хорошо знала, что это такое. Следы подкожных инъекций.

Мистер Меркадо опустил рукав и снова принялся объяснять.Мистер Пуаро слушал, не пытаясь навести разговор на Лайднеров. По существу, онтак ни о чем и не спросил мистера Меркадо.

Вскоре мы простились с ним и стали взбираться вверх потропинке.

— Чистая работа? — спросил Пуаро.

— Вы о чем? — удивилась я.

Мосье Пуаро вынул что-то из-за лацкана пиджака и с нежностьюосмотрел. К моему удивлению, это оказалась длинная острая штопальная игла снасаженным на нее маленьким сургучным шариком.

— Мосье Пуаро! — вскричала я. — Так, значит, это сделали вы?

— Я. Сыграл роль кусачего насекомого. Чистая работа, вам некажется? Вы ведь ничего не заметили.

Это была сущая правда. Я и впрямь не видела, как он этопроделал. Уверена, что и мистер Меркадо ничего не заподозрил. Видно, Пуародействовал с фантастической ловкостью.

— Но, мосье Пуаро, зачем вам это?

— А вы ничего не заметили, мисс Ледерен? — поинтересовалсяон.

Я посмотрела на него и кивнула:

— Подкожные инъекции.

— Теперь нам кое-что известно о мистере Меркадо, — сказалон. — Я подозревал.., но не знал. А всегда нужно знать.

И не важно, какой ценой, подумала я, но вслух ничего несказала.

Пуаро вдруг похлопал себя по карману.

— Вот досада, я выронил там носовой платок. В нем я пряталиглу.

— Я его найду, — сказала я и поспешила назад. Понимаете, уменя возникло такое чувство, точно мы с мосье Пуаро врач и медицинская сестра,а наше дело — операция, которую проведет мосье Пуаро. Возможно, не стоило быэтого говорить, но мне, непонятно почему, эта работа даже начинала нравиться.