– Вам как специалисту по сказаниям, должно быть,частенько приходится выслушивать странные истории. Ещё диковинней той, прокоторую помянул Антон Максимилианович, – не совсем ловко подвёл Анисий кнужному предмету.

– Диковинней, пожалуй, не бывает, – пробормоталПетров, но после такого многообещающего начала снова умолк.

И тогда Тюльпанов решил идти напролом, чтоб разом покончитьс шарадами.

– Я замечаю, Владимир Иванович, что вы не желаетеобсуждать со мной происшествие в Баскаковке. Почему? Имеете на то особыепричины?

Отличный способ развязать язык молчуну: ошарашитьнеожиданным наскоком и заставить оправдываться. Этой психологической уловкеАнисия в своё время обучил многоумный Эраст Петрович.

Манёвр сработал отлично – ещё лучше, чем можно былонадеяться. Петров вдруг вжал голову в плечи, повернулся и виновато развёлкостлявыми руками.

– Я что же, ведь не я про Скарпею придумал. Я толькопересказал, думал Софью Константиновну старинной легендой развлечь… Кто жезнал, что так обернётся.

Тюльпанов пока ещё ничего не понял, однако чутьё подсказало:горячо.

– По порядку, по порядку, – строго велелон. – Не перескакивайте. Это когда было?

– Пожалуй, за неделю до… ну, до того, – запнулсяВладимир Иванович, не сумев подобрать уместного определения. – Как раз нахозяйкины именины. С иконы началось. Там в гостиной икона висит, святогоПанкратия. Старая, петровского времени. Панкратий – родоначальник Баскаковых,жил чуть не пятьсот лет назад. На иконе, сбоку от угодника, змея изображена –большая, в светоносном венце. Это просто удивительно, как мало наши русскиеаристократы интересуются историей собственного рода! – вдруг загорячилсяфольклорист. – Любая крестьянка из Ильинского или Ольховки вам расскажетпро Скарпею со всеми подробностями и самым поэтическим образом, а СофьяКонстантиновна знала лишь, что её предок поставил дом на месте встречи с некоейволшебной змеёй и что это событие отчего-то связано с последующей канонизациейПанкратия. А о лом-траве, о пророчестве и ведать не ведала!

Удивительная, в сущности, получалась картина: двое солидныхлюдей – петербургский учёный и личный помощник чиновника особых поручений присамом генерал-губернаторе – ночью, на лесной тропинке, вели диковинный разговорчёрт знает про что, про какую-то волшебную змею. У Тюльпанова при этомвыражение лица было подозрительное (не морочат ли голову приезжему человеку), ау фольклориста энтузиастическое.

– Известно ли вам, сударь, что легенда о Скарпее, онаже Скарапея, Скороспея или Скарабея, имеет распространение по всейвеликорусской равнине, от Архангельска до южных губерний? – задал ВладимирИванович вопрос, на который явно не ждал и не желал ответа, ибо не сделал дажесамой крохотной паузы. – Этимологически имя этой магической рептилии,вероятно, восходит к древнеегипетскому скарабею. Фольклорная традиция наделяетСкарпею мудростью, ясновидением и чудесной способностью приносить богатство. Однаковместе с тем образ коронованной змеи безусловно символизирует и всемогущую,вездесущую Смерть. Все эти компоненты присутствуют и в легенде о Скарпее родаБаскаковых.

– Что, у Баскаковых есть собственная волшебнаязмея? – удивился Тюльпанов.

– Да. Змея, которая, согласно легенде, возвеличила ихрод и рано или поздно должна была его погубить. Что, как мы видим, ипроизошло, – с видимым удовлетворением (очевидно, исключительно научногосвойства) сообщил Петров.

С этого момента Анисий слушал очень внимательно, неперебивая.

– В пятнадцатом столетии, в княжение Василия Тёмного,когда Москва ещё находилась под властью ханов, ехал через здешние топи и лесасвирепый татарский баскак Пантар-мурза с ватагой головорезов, – вкусно (даи видно, что не в первый и не во второй раз) стал рассказывать учёный. –Легенда гласит, что был у баскака особенный наказ: городки и деревни нетрогать, а собирать дань лишь с церквей и монастырей. Сдирали позолоту скуполов, оклады с икон, шитьё и зернь с риз, и от этого осквернения стоял войпо всему Пахринскому краю. А посреди Гниловского болота было Пантар-мурзевидение. Узрел татарин змею огромную, свет источающую, с золотой короной наголове, и сказала ему змея человечьим голосом: «Верни в храмы Божьи, что взял,а после приходи сюда вновь – я тебя вознагражу». Затрясся мурза от такого чудаи вернул награбленное попам да монахам, а сам потом снова отправился на болото.И опять выползла к нему Скарпея, и молвила: «За то, что волю мою исполнил, воттебе пук волшебной лом-травы. Где её наземь кинешь, там большенный кладнайдёшь. И будет род твой богат и славен много лет, пока я снова не явлюсь ипоследнего из баскаковичей за собой не уведу». Положила перед Пантаром малыйпучок травы и исчезла, а татарин ни жив ни мёртв бросился вон от заколдованногоместа, да так бежал, что на краю болота траву выронил. И открылся ему в томсамом месте толобас кованый, весь полный золотых червонцев. – Тут ВладимирИванович перешёл с распевно-былинной тональности на обычную, как бы делая сноскуили научный комментарий. – Червонцев во времена Василия Тёмного,разумеется, ещё не было, но так уж гласит легенда. После встречи со Скарпееймурза принял христианство, поставил на краю болота дом и женился на русскойдевице честного рода. На склоне же лет, овдовев, принял схиму и прославилсямногими благими деяниями и даже чудесами, за что и был позднее канонизированпод именем Святого Панкратия. Ну вот, а месяц назад, стало быть, Скарпеяворотилась и забрала душу последней в роду Баскаковых. Во всяком случае именнотак трактуют смерть Софьи Константиновны здешние крестьяне. Среди местныхпериодически распространяется молва, будто кто-то видел на болотеСкарпею-матушку, и этот самый казус с Баскаковой как раз пришёлся на очереднуюволну подобных слухов: и один что-то такое якобы углядел, и другой. Уженесколько месяцев и без того никто на Гниловское болото ни ногой, а тут ещёэтакая катавасия.

Анисий озадаченно посмотрел на этнографа и велел:

– Про смерть Баскаковой рассказывайте как можноподробнее. Только идёмте, поздно уже. На ходу доскажете.

Опять двинулись по освещённой ярким лунным светом тропинке,но медленнее, чем прежде, потому что теперь учёный то и дело оборачивался ксобеседнику.