Немировский недоверчиво выслушал и усмехнулся:

— Когда ты выдумала эту несуразицу? Зачем? Чтобы меня увидеть?

Саша предвидела эту реакцию.

— Митя, такое трудно выдумать. Ты же знаешь Сержа. Он способен на все и без любого приказа, а уж мстить, мешать тебе захотел бы, если бы сам сумел.

— Как я могу верить в такую низость? Да, кто-то хорошо знает, что завтра за день. Скрывать смысла нет. — Сменил раздраженную интонацию на раздумчивый тон. — Моей дивизии надо выдержать как можно больше времени, чтобы две наши армии встретились наконец. В Смоленске они должны оказаться раньше Наполеона и дать ему отпор. Ничего тайного здесь нет. Встреча Барклая и Багратиона не раз срывалась. Но тому были причины. А сейчас?

Он поднял глаза на стоящую рядом Сашу, потом резко выпрямился во весь свой рост и приказал:

— Сиди здесь, пока не вернусь.

Саша растерянно промолвила:

— Можно мне уйти, ведь уже поздно? Не возись со мной. Тебе надо выспаться.

— Конечно, мне только и осталось спокойно уснуть… после твоего прихода.

— Прости, Митя. Я хотела тебе помочь.

— Придется остаться. Мне нужно проверить… твое сообщение.

Вышел — и вдруг вернулся.

— Ты голодна?

— Не беспокойся, все равно нет аппетита.

Выходя, он отдал приказ денщику накормить молодого человека. Саша нехотя поела. Подумала снять сапоги и дать отдохнуть усталым ногам. Но отбросила эту мысль. Снова то сидела, то стояла. Прилечь не решалась. Интересно, сколько еще придется ждать? Но не это главное. Главное — надо, переговорив с генералом, исчезнуть и дать ему выспаться.

Денщик без всякого приказа принес маленькое одеяло и расстелил на полу рядом с кроватью. Кинул подушку и предложил лечь. Саша так и сделала, и это положение лежа показалось необыкновенно приятным. Уснуть не боялась, ждала генерала с нетерпением.

Ждала долго — и дождалась. Шум открытой двери заставил вскочить. Генерал уже без сюртука и без обуви вошел со свечой, зевая. Денщик услужливо подал ему стакан с водой и скрылся. Немировский заговорил другим — добрым голосом:

— Уже поздно. Раздевайся и ложись на кровать. — На возражение Саши не ответил. Выглядел очень уставшим. — На полу никто не будет спать. На кровати оба разместимся.

Стал раздеваться при ней. Саша решила послушать его, чтобы дать ему спокойно лечь и уснуть. Сняла обувь, верхнюю мужскую одежду. Не знала, куда ее девать. Генерал забрал одежду из ее рук и бросил на стол сверху своей одежды.

Саша робко легла к стене, почти вжалась в нее. Кровать под Немировским просела, когда он лег. Спросила:

— Митя, все в порядке? Ты сделал, что нужно?

— Да, сделал все, что смог. Спи.

Сам же уснул сразу же. Саша рассматривала контуры его лица и боялась пошевелиться. Свеча догорала. Постепенно и ее сморил сон.

Проснулась она от скрипа кроватных пружин и потому, что на ее голую грудь легла рука повернувшегося к ней мужчины. Видимо, Саша освободилась во сне от ткани, которой была туго связана грудь. Немировский продолжал спать, и она побоялась освободиться от тяжести его руки.

Когда через некоторое время она открыла глаза, то увидела в темноте, что он лежит с открытыми глазами. Смотрел на нее, не мигая, без всякого выражения. Вдруг поднялся и сел. Кровать под ним резко заскрипела. Он чертыхнулся, что-то проворчал и встал. Саша почувствовала, что крепкие руки подняли ее вместе с матрацем — и она оказалась лежащей на полу. Мужчина лег рядом. Погладил ее по коротким волосам и нежно коснулся губами ее лба. Потом поднял руку и из-под подушки на кровати достал часы. Сказал тихо, щелкнув крышкой:

— Надобно вставать.

Саша зашевелилась, готовясь подняться. Но рука мужчины снова оказалась на ее голой груди и прижала, не давая двигаться. Услышала:

— Я должен поцеловать твою грудь, ведь когда-то не удалось это сделать.

Стал гладить ее грудь, и от этого Саша вздрогнула всем телом, а где-то внизу стало горячо. Она охнула, когда он сжал грудь, и инстинктивно ее тело выгнулось. Дмитрий обхватил ее всю и прижал к себе. Страстно впился в ее губы и со стоном закрыл сверху своим телом. Охрипшим голосом заговорил:

— Анна, я готов посягнуть на твою девственность… Помнишь, обещал тебе?..

Саша в ответ прошептала, лицом прижимаясь к его теплой груди:

— Митя, мы теперь снова лежим как муж и жена, да?

— Да. Прости меня, не могу удержаться… А ты хочешь… хочешь, чтобы мы по-настоящему стали мужем и женой?

— Я не против. То есть согласна.

Саша произнесла это радостно, потому что думала только о его желании, подчинялась его желанию. Каким-то непонятным чутьем понимала, что оказалась с ним в постели очень вовремя, что именно сейчас он испытывал жгучую потребность в близости с женщиной. О себе меньше всего думала. Хотя тоже испытывала сильное желание отвечать на его движения, поцелуи и объятия.

Сильной рукой он отмел все препятствия, чтобы найти сокровенную лазейку и в нее войти. Сначала Саша испытала боль там, где он вторгнулся в нее, но потом забыла о ней. Они шумно дышали в такт обоюдным движениям. Саша даже застонала от распираемого болезненного наслаждения, но Дмитрий закрыл ртом ее рот. Тем самым заглушил и собственный стон от частых ритмичных погружений в нее. Вдруг он с силой вжался в нее и задрожал всем телом.

Медленно приходил в себя и постепенно успокаивался, лежа на ней. Ей же захотелось ласкать и гладить его тело в благодарность за его ласки. Касалась его волос, лица, плеч, гладила легкими прикосновениями его спину и целовала всюду, куда доходили ее губы. А когда она перестала чувствовать тяжесть его тела, пожалела, что близость с ним закончилась.

— Анна, душа моя! Прости, я был не в себе! Раскаиваюсь…

— Мне было так хорошо, что раскаиваться не стоит. Однако тебе надо вставать.

— Да, надо. — Вздохнул. Взял ее руку, поцеловал и поднялся. Выглянул в дверь, громко позвал денщика. — Свечу зажги! Господи, найти бы, в чем выйти! Нашел! Петр! Ты согрел воду? Да поторопись!

Саше почему-то стало весело. Ей удалось увидеть Дмитрия в совершенно ином свете. Встала рядом с ним.

— Митя, ты успеешь, не нервничай. Давай я уберу свою одежду, чтоб она не мешала тебе одеться.

При тусклом свете увидела его растерянное лицо. Он смотрел на ее голую грудь и остатки нижнего белья на ней. Улыбнулась и прижалась к нему, тоже полуодетому.

— Здесь так мало места для двоих. — Потом быстро отделила свою одежду от генеральской. — Ну, что ты застыл? Иди умываться. Митя! Ну, не смотри так!

Он обнял ее, поцеловал в шею и прошептал: