– Кому охота старые угли ворошить? –криво улыбнулся Дмитрий. – Я вообще старался не вспоминать. До тогообжегся… все эти годы женщин сторонился. Если что и было, так, по мелочам,здрасьте – до свиданья.

– А с Лёлей, значит, не так?

Дмитрий молчал, угрюмо глядя на тихого Гошу,лежащего на своем реанимационном столе.

– Димыч…

– Что? – резко повернулся, сдерживаябешенство. – Гоша умер. Понял ты? Гоша умер! Кончилось все. Говорят,только дураки учатся на своих ошибках, а умные учатся на ошибках других. Но я,значит, дважды дурак, потому что меня даже собственные ошибки ничему ненаучили. Вот ты говоришь: записку напиши, сходи, позвони… Когда я к ней пошел иснова никого не застал дома, то решил бросить записку в почтовый ящик. А там,смотрю, какая-то бумажонка лежит. Я думаю: а вдруг что-то важное? Вдруг дляменя оставлено послание? Вытащил бумажку, прочитал – и чуть не умер на месте:это повестка Лёльке прийти на обследование в Центр крови. Представляешь, что яподумал? Она в больнице небось, думаю, умирает, то да се. Как сумасшедший тудапобежал, бегом полдороги чесал, пока не вспомнил, что можно на автобусе илитроллейбусе доехать. Ну и узнал…

– Что? – резко спросил Андрей.

– Что? – зло повторил Дмитрий. –Аборт она сделала, вот что. Ясно тебе? Аборт! А мне не сказала ни слова.

Андрей растерянно моргнул.

– И я вообще не знаю, между прочим, откого, – развязно пожал плечами Дмитрий. – Может, я тут вообще ни причем.

Андрей тяжело вздохнул:

– Сам не знаешь, чего городишь. Ты же в это неверишь. Ты же точно знаешь, что это был твой ребенок, вот и бесишься. А где онатеперь?

– А хрен знает, – беззаботно ответилДмитрий. – В деревне, наверное. С другой стороны, так оно и лучше. Я бывсе равно думал, что меня опять на крючок поймали. И если женщина вообще ни накакие жертвы не готова идти ради любимого человека, если она его понять не хочет,думает только о своем нежном сердце, то на хрен такая жизнь?

– Это ради тебя она, что ли, должна была нажертвы идти? – тихо спросил Андрей, вдруг бледнея так, что уродливый,расплывчатый шрам на его правой щеке побагровел. – А не много ли жертв тыот людей ждешь, божество хреново? Или это у тебя уже в привычку вошло?

И слепо, как бы не видя Дмитрия, как бы сквозьнего, вышел из кабинета, громыхнув напоследок дверью так, что с притолокипосыпалась штукатурка.

Кто-кто, а уж Андрей-то Руссков имел полноеправо ему все это сказать – насчет жертв! Три года назад он спас Дмитрию жизнь,едва не пожертвовав своей собственной. А поскольку Дмитрий тогда валялся безсознания, его согласия на спасение никто не спрашивал.

Оба они тогда работали в пожарной охране. Этобыл один из первых выездов Дмитрия. Пламя, почуяв поживу, металось по этажамгостиницы. В основном люди уже были кто выведен, кто снят с помощью лестницы,когда прошел сигнал, что видели еще одного человека в окне верхнего этажа.Андрей с Дмитрием пошли туда – и оказались в огненной ловушке. Позжевыяснилось, что кто-то из обслуги от большого ума и страха включил вентиляцию,поэтому огонь, доселе полыхавший вполне терпимо, вдруг взревел ираспространился практически мгновенно – вместе со сквозняком. Они облазили всекомнаты, но человека не нашли.

В гостинице не было балконов. В тот тесный,загроможденный двор не могла въехать машина с лестницей. Двое пожарных,оказавшись отрезанными огнем, могли сейчас рассчитывать только на себя. Вкоридоре они видели стандартный аварийный пожарный щиток с брезентовым рукавом.Правда, не у кого было спросить, почему по нему не подавалась вода… Андрейобвязал себя пожарным рукавом и встал в проеме, готовясь выбросить из окнатугой брезентовый моток.

– Спускайся, – приказал. – Ничего,ты альпинист, у тебя получится.

Дмитрий покачал головой. Шестой этаж, а шансову невысокого, хоть и широкоплечего Андрея выдержать его вес на спускепрактически нет.

– Не смеши меня, – сказал он. –Давай попробуем вместе.

– И ты меня не смеши, – ответил Андрей,показывая на крепеж шланга: рассчитывать, что эта хлипкая конструкция стерпитвес двух мужиков, хотя бы и по очереди, мог только наивный ребенок. Кому-то всеравно предстояло оставаться на месте и держать… но кто будет держать шланг дляоставшегося?

– Иди ты первый, – сказал Дмитрий. –Я и по вертикальной стене как-нибудь пройду, если будет хоть за что-тозацепиться, а у тебя такого опыта нет. Спущу тебя – потом сам.

Андрей слегка высунулся и несколько секундглядел на стену. Изо всех окон рвалось пламя, зацепиться Дмитрию не за что,пройти по этой стене ему не удастся никогда. Интересно, сам-то он это понимает?

– Хорошо, – спокойно сказалАндрей. – Как скажешь. Только обвязывайся покрепче.

Дмитрий затянул вокруг тела неуклюжий узел,подошел к окну – и вдруг что-то обрушилось ему на голову, мгновенно лишивсознания.

Очнулся от острой боли. Открыв глаза, увиделпламя рядом с лицом. Огненные языки жадно тянулись к окну, и какая-то сила топодсовывала Дмитрия прямо к ним, то уносила в сторону. Потребовалось несколькосекунд, чтобы понять: он висит, обвязанный за пояс брезентовым рукавом, навысоте примерно второго этажа. Кругом ревело, гудело, слышались крики. Онвзглянул вверх и увидел Андрея, который лежал поперек окна. Его тело было опутанопожарным рукавом, комбинезон уже горел…

А крики раздавались внизу – там ребятарастягивали спасательное полотнище. Это они кричали:

– Прыгайте! Прыгайте!

Дмитрий глянул на узел и понял, что распутатьего на весу не сможет. Сам завязал на совесть, но не рассчитал, что рукавокажется коротковат… Сейчас, конечно, принесут лестницы, но если он, возможно,и дождется, пока кто-то сможет добраться до него и освободить от рукава, тоАндрею на жизнь отпущено гораздо меньше времени.

– Прыгай! – закричал что было сил и тутже задохнулся от дыма, которым было черно занавешено все вокруг. – Прыгай!

Сначала он думал, что Андрей просто не видит,что делается внизу, но тот лежал не шевелясь, и Дмитрия вдруг пронзила догадка:а если Андрей уже мертв?

Он подтянулся и повис на рукаве, изо всех силвглядываясь вверх. Ребра нестерпимо ломило, а какую боль чувствует сейчасАндрей – об этом страшно было думать. Если он еще что-то чувствует, конечно…Если он жив, то, что задумал сделать Дмитрий, может убить его вернее, чем огоньи дым. А если этого не сделать, он там сгорит! – Подальше! – хриплокрикнул стоящим внизу. – Отойдите подальше!