— Обещаю, — кивнула она, стараясь скрытьслезы. — Честное слово!

— Честное-пречестное?

— Честное-пречестное, — улыбнулась Лиз. —Сегодня вечером я снова поеду в больницу и узнаю, можно ли тебе навеститьбрата. Кстати, ты же можешь поговорить с ним по телефону! Сейчас я позвоню вбольницу и попрошу, чтобы ему дали трубку!

— Правда можно? — Глаза Джеми загорелись отвосторга.

— Конечно, — решительно кивнула Лиз, коря себя зато, что эта мысль не пришла ей в голову раньше. Не только Джеми, но и девочкибыли бы рады услышать голос Питера.

Они вместе спустились вниз, и Лиз, набрав номертравматологического отделения, попросила передать аппарат сыну. Через несколькосекунд она услышала в трубке слабый, хриплый, но до боли родной голос.Разговаривая с Джеми и сестрами, Питер обещал вернуться домой как можно скорееи велел им вести себя хорошо, чтобы не огорчать маму. Он также предупредилДжеми, чтобы он был как можно осторожнее в бассейне и не повторял егоглупостей.

— Мне вас очень не хватает, — закончил он. Лиз,которая слушала по второму аппарату, показалось, что в его голосе прозвучалислезы, словно Питер снова стал маленьким мальчиком. Поэтому она поспешилазаверить его, что через пару часов снова подъедет в больницу.

— Но если ты действительно чувствуешь себяхорошо, — сказала она, — я хотела бы поужинать дома.

— Да, мам, конечно! — отозвался Питер. —Слушай, а может быть, ты и мне привезешь что-нибудь перекусить?

— Что, например? — Насколько она знала, его покакормили только жидкой пищей. Дик Вебстер планировал перевести его на пюре икаши только завтра.

— Например чизбургер, — сказал Питер, и Лиз, неудержавшись, рассмеялась.

— Похоже, ты действительно поправляешься! —воскликнула она. Вчерашний день, когда она буквально умоляла его открыть глазаи сказать хоть что-нибудь, вспоминался ей теперь как страшный сон. — И всеже мне кажется, с чизбургерами и прочим лучше подождать хотя бы день-два.Потерпи немного, милый, ладно?

— Я так и знал, — разочарованно протянул Питер.

— Ладно, увидимся вечером.

Она положила трубку и вернулась в гостиную. Джеми тут жевзобрался к ней на колени и сунул в рот палец. Теперь он выглядел значительновеселее, чем полчаса назад, — разговор с братом буквально вернул его кжизни.

Когда Джеми успокоился окончательно и отправился поиграть водвор, Лиз позвонила в контору. Она боялась, что из-за чрезвычайногопроисшествия с Питером ей придется полностью менять свои планы, но Джинзаверила, что за время ее отсутствия ничего важного не произошло. Ей удалосьперенести несколько деловых встреч и одно судебное слушание на конец следующейнедели. Лиз поблагодарила секретаршу за принятые меры, однако этот разговор ещераз напомнил ей о том, что вся ответственность за финансовое благополучие семьилежит теперь только на ее плечах. Подменить, поддержать, наконец, просто взятьна себя сложное дело теперь было некому — Лиз приходилось самой отвечать завсе. Едва ли не впервые за прошедшие девять месяцев она полностью осознала,насколько это нелегкое бремя.

Она все еще думала об этом, когда ближе к вечеру вернулась вбольницу и поднялась в травматологию.

Дик Вебстер уже вышел на дежурство. (Оказывается, он даженикуда не уезжал — просто пообедал и поспал в ординаторской несколько часов.)Когда Лиз появилась в коридоре, он улыбнулся ей и помахал рукой. Примерно черезчас он зашел в палату, чтобы проведать Питера и немного поболтать с ним.

— Ну, как поживает наш главный пациент? — спросилон шутливо, внимательно разглядывая установленные возле кровати мониторы.

— Неплохо, мне кажется, — ответила за ПитераЛиз. — Когда я звонила сюда из дома, он просил привезти чизбургер.По-моему, это неплохой знак. А вы как считаете?

Она тряхнула головой, стараясь убрать упавшую на глаза рыжуюпрядь. Когда Дик вошел в палату, Лиз как раз массировала сыну плечи. Онжаловался, что от долгого лежания они затекают. Кроме этого, Питер все ещестрадал от головной боли, несмотря на болеутоляющие таблетки, которые сиделкаприносила ему через каждые полтора часа.

— Я считаю, все идет просто отлично, — ответил ДикВебстер. — Думаю, завтра ему уже будет можно переходить на твердую пищу.

— Правда? — восхитился Питер.

— Правда. Мне кажется, ты из тех парней, которые чембольше едят, тем скорее поправляются, — пошутил он, но Питер воспринял этислова с восторгом. Жидкие овощные бульоны, каши и протертые овощи никогда небыли ему по вкусу.

Тем временем Дик Вебстер сделал несколько пометок в картеПитера и вышел в коридор. Лиз последовала за ним.

— Я хотела просить вас об одном одолжении, доктор… —начала Лиз, и Дик повернулся к ней. Сегодня на нем был костюм жизнерадостногосветло-голубого оттенка, но серое от усталости лицо и всклокоченные волосывыглядели так, словно он не спал по меньшей мере неделю. И Лиз знала почему. Изобрывков разговоров сиделок она поняла, что два часа назад в больницу поступилижертвы крупной автомобильной аварии, случившейся на скоростной трассе привыезде из Сан-Франциско, в том числе — трое детей. Двое из них умерли, неприходя в сознание, и Дик чувствовал себя подавленным.

— Что вы хотите? — спросил он суше, чемнамеревался.

— Я знаю, что к вам в травматологию обычно не пускаютдетей, — сказала Лиз, и Дик Вебстер кивнул. Он считал этот запретоправданным — каждый ребенок был ходячей фабрикой микробов, а его пациентызачастую были не способны противостоять даже самой слабенькой инфекции. Новыражение лица Лиз было слишком серьезным, чтобы Дик мог отказать, не выслушавее до конца.

— За последние несколько месяцев, — проговорилаона медленно, — мы все пережили слишком многое.

И детям досталось больше моего. После того, как их отецпогиб… — Голос ее дрогнул. Лиз все еще было трудно произносить этослово. — В общем, мой младший сын очень расстраивается из-за брата. Онбоится, что Питер тоже умрет, как папа.

— Сколько лет вашему младшему?

И снова Лиз заколебалась, прежде чем ответить.

Внимательно глядя на Дика, она пыталась понять, как следуетговорить с ним. В конце концов Лиз все же решила довериться врачу.

— Десять, — ответила она. — Но Джеми несовсем обычный ребенок. Он родился раньше положенного срока и мог умереть. Вбольнице его держали в специальной барокамере, но кислород, который ему давали,вызвал необратимые изменения… В общем, это ребенок с задержкой умственногоразвития, и именно поэтому он переживает и боится больше, чем девочки. Вотпочему я и прошу вас разрешить ему навестить брата.

Когда он увидит, что Питеру ничто не угрожает, онуспокоится.

Дик Вебстер долго молчал, внимательно глядя на нее. Наконецон кивнул. Да, подумал он, эта женщина действительно пережила многое. И она, иее дети.