реальности — это расстояние визуального наблюдения на подавляющем большинстве театров боевых действий той войны до 1944 года. Тем более, что для немецких пехотных орудий это предельная дистанция огня, а на предельных дистанциях огневые позиции не оборудуют, иначе невозможен будет перенос огня в глубину, вообще будет невозможен маневр огнем. Т. е., немцы были вынуждены свои орудия подтаскивать на расстояние 2–3 км от нашего переднего края.

А на переднем крае стрелкового полка РККА находятся не только пехотинцы с винтовками и пулеметами, там еще располагаются взвода артиллерийской разведки батарей. И эта разведка не за языками через нейтралку ползает, а изучает противника на возможно доступную для визуального изучения глубину. И во время боя, и тогда, когда бой не ведется. Разведка работает постоянно. В ее задачах — постоянное наблюдение и выявление целей. Если перед боем немцы станут оборудовать огневые позиции для своих маломощных пушек со снарядами с хорошим фугасно-осколочным действием, артиллерийская разведка почти гарантированно выявит эти позиции, они будут отмечены на картах, по ним заранее будут рассчитаны установки для стрельбы и как только наступит время «Ч» по ним будет открыт огонь. И во время боя разведка работает, всё, что перемещается по полю боя из огневых средств обнаруживается, наносится на карту и сведения передаются на огневые позиции для расчетов и ведения огня.

И какой прок от ваших фугасных 150-мм снарядов, если вы их не можете добросить до противника с дистанции, на которой ваши пушки не видны? По вам же сразу начнут лупить из чего попало, даже из минометов, не говоря уже о полковой артиллерии русских?!

И тут мы опять обратимся к Мухину. Мне очень понравился один из комментариев к статье с выкладками Мухина, опубликованный на Яндекс-Дзене:

«…почитайте мухина. война и мы. там неплохо описана история пта в ркка. благо автор сам профессиональный инженер. знает о чем пишет.»

Я орфографию сохранил.

Вот так вот. Инженер знает, о чем пишет — об артиллерии. Инженер-металлург. Только пишет он не о сплавах, из которых отливают орудийные щитки. Профессионал.

У профессионала получается так:

«Кулик был недоволен большой мощностью дивизионной пушки и по этой причине требовал воспроизвести боевые характеристики русской трехдюймовки образца 1902 г. Это дает повод различным литераторам выдать Кулика за ретрограда, хотя сам Грабин никогда не высказывал сомнений в профессионализме Кулика. Но, как реакция на критику, — он недоволен обоими маршалами и пушку все же сделал хотя и не универсальную, но мощную…

Так что Кулик в общем-то понимал, чего он хочет, когда требовал от Грабина снизить мощность дивизионной пушки. (Зачем же было делать противотанковой еще и артиллерию, которая должна была бороться с живой силой?) Но… соблазнились мощностью ЗИС-3, в результате получили вместо дивизионной пушки еще одну противотанковую…

А наши стрелковые войска, получив дивизионную пушку ЗИС-3, остались без эффективного дивизионного и полкового орудия для борьбы с живой силой и огневыми средствами пехоты противника. И только в 1943 г. была разработана 76-мм полковая пушка, весившая 600 кг и стрелявшая снарядом, имевшим начальную скорость 262 м/сек и летевшим на 4,2 км. А в дивизионных артполках осталась все та же 76-мм пушка Грабина. Это видно по темпам производства боеприпасов. Если в 1944 г. промышленность СССР выпустила снарядов к 122-мм гаубице в 3,8 раза больше, чем в 1941 г, то к 76-мм дивизионной пушке в 10 раз больше.»

Только «профессионал» может такое придумать. Причем здесь дивизионная пушка, если ты ведешь речь о полковой артиллерии немцев? Это два разных класса орудий! У немцев дивизионной пушки не было по определению. У них провал в этой системе.

Да, в 1943 году была разработана и в 1944 году было начато производство полковой пушки образца 1943 г., но только ее разработка была начата именно с целью увеличения противотанковых свойств уже имевшейся на вооружении полковой пушки под начавшийся производится кумулятивный снаряд. И в то время, когда полковая артиллерия немцев сметалась, как метлой, с поля боя именно нашими дивизионными пушками, которыми были насыщены войска. И то, военные остались недовольны малой дальностью ее стрельбы, хотя к моменту начала ее поступления в войска ландшафт театра военных действий кардинально изменился. И выпустили ее до конца войны чуть больше 3000 штук, в основном для вооружения подвижных кавалерийских частей, требовавших легко-транспортируемого орудия.

А до 1944 года было выпущено больше 18 тысяч именно 76-мм полковых пушек образца 1927 года. И зачем Кулику требовалось уменьшать мощность 76-мм дивизионной пушки, если заводы уже производили 76-мм полковую пушку меньшей мощности чем дивизионная, но того же калибра?

Главное, чем отличалась наша полковая 76-мм пушка от немецких — дальностью стрельбы. Больше 8 км. Что это значит в реальном бою? А то, что для ведения огня по пехоте, пулеметам и тем нелепым полевым пушкам немцев, она была приспособлена к стрельбе с закрытых позиций. Для нее не нужно было оборудовать огневые позиции на виду у немцев. Т. е., командир взвода артиллерийской разведки нашей батареи полковых пушек, наблюдая с переднего края, как немцы выдвигают свои маломощные пушчонки на огневые позиции, передавал их координаты и по немцам открывала огонь наша полковая артиллерия, расположенная на таком удалении, с которого их немцы не видели и достать своими полковыми пушками не могли. Это, как и в случае с минометами — безнаказанный расстрел. Как в тире.

И что толку из того, что у тебя тяжелый и отвесно падающий снаряд, если при попытке даже не выстрелить этим снарядом, а просто пушку выкатить на огневую, по тебе начинают пулять снарядом худшего фугасно-осколочного действия? Да, пока эти снаряды не начнут падать близко от тебя — не страшно. А ты будешь ждать, когда противник пристреляется и они уже прямо в тебя полетят?

Не каждый «профессионал» знает, что пушки еще и с пушками воюют. У наших летчиков-истребителей, кстати, основной задачей было не столько сбить немецкий бомбардировщик, сколько не дать ему отбомбиться по цели. Контрорудийная, контрбатарейная стрельба преследует ту же цель — не столько уничтожение вражеской матчасти, сколько не дать возможности врагу вести стрельбу, заставить сняться с позиции и уйти.

А немецкая полковая артиллерия вообще могла работать по нашему переднему краю только в том случае, если за окопами нашей пехоты нет ни одной пушки.

А ведь передний край — это там, где противоборствующие силы несут наибольшие людские потери. А наибольшие людские потери наносятся артиллерией…

* * *

…Больше всего поражает и возмущает, конечно, как наши историки (я о тех, кто