— Абсолютно, — с облегчением усмехнулся найденыш. — Свитеру ровно три недели, а спина, увы, постарше.

Я несколько смутилась, поскольку почему-то была уверена, что нашла его в этом же свитере, но сбить себя с толку не позволила.

— Может, все-таки снимешь его?

— Не зна-аю, — насмешливо протянул Найден. — Кажется, он — единственная преграда между мной и пучиной порока.

И тут же стянул его через голову, окончательно взлохматив волосы. Под свитером, как назло, оказалась простая белая футболка, и мне оставалось только полюбоваться, как она на мгновение задирается, обнажая смуглый живот и неровную полоску темных волос, убегающую под ремень штанов.

— Увы, — скорбно вздохнула я, и впрямь почувствовав себя воплощением порока, — не единственная.

— Твоя правда, — согласился найденыш и, нагнувшись, снова поцеловал меня — медленно, не спеша, словно пытаясь распробовать на вкус. Я ответила, увлеченно запустив руки ему под футболку и распутывая бинты.

Возможно, не стоило признаваться, что впервые начинаю прелюдию с попытки отвязать грелку на ощупь, но от неловкости не осталось и следа, и я ничуть не удивилась, когда, откинувшись назад в поисках опоры, обнаружила свою кофту небрежно брошенной на стол — а мгновение спустя и вовсе оказалась сидящей на этом же столе. Так было гораздо удобнее, и я даже исхитрилась снять с найденыша еще и футболку.

Он не остался в долгу.

У него были шершавые, загрубевшие и вместе с тем удивительно чуткие ладони, а вот кожа спины и плеч почти утратила чувствительность — зато, стоило провести с нажимом по шрамам или вовсе царапнуть ногтями, как он весь покрывался мурашками, отзываясь на прикосновение. А татуировка почему-то не ощущалась никак — разве что казалась чуть холоднее, чем остальное тело. Найденыш напрягся было, когда я коснулась его груди, но быстро расслабился, поняв, что мне нравится.

А мне нравилось. До головокружения, бездумной, сладкой темноты перед глазами и колкого онемения в кончиках пальцев.

Странно жесткое тело, так легко откликающееся на любую ласку, подхватывающее любой ритм и любую игру. Обжигающе горячее дыхание, сбившееся, тяжелое. Срывающийся голос и пушистое облачко — вместо любых мыслей в голове.

Мне было нужно вовсе не время, чтобы отойти от неудавшихся отношений с Хотеном.

Кажется, Найден понимал это едва ли не лучше меня.

Профессия всегда накладывает свой отпечаток на личность и тип мышления, но, справедливости ради, особо романтичной и чувствительной я не была никогда. Даже в старших классах, пока сверстницы витали в облаках и лелеяли надежду на вечную любовь, которой не страшны бури и преграды, я цинично присматривалась к темпераменту и интересам поклонников, прикидывая, с кем я могла бы ужиться хотя бы теоретически. Выводы неизменно оказывались неутешительными, зато расставаться до Хотена мне всегда удавалось легко и без сожалений — причем с обеих сторон. Отношения никогда не были для меня важны. А секс — даже самый хороший — не казался достаточным поводом, чтобы отвлечься от обожаемой работы.

Так я думала. Организм рассудил иначе.

Я не помнила, во сколько мы уснули. Поздно. Очень. Найден словно стремился отыграться за все то время, пока я не решалась перевести отношения на следующую ступень. Сил и энергии ему было не занимать, но, в конце концов, устал и он.

Меня разбудила Тайка. Жалобный скулеж и деликатный, приглушенный лай были способны растопить сердце даже распоследнего кошатника.

Найдена не проняла даже она. Найденыш сонно пробурчал что-то себе под нос и только крепче прижал меня к себе. Я довольно зажмурилась, потерлась лопатками о его грудь — тереться ниже было чревато — но Тайка бескомпромиссно уперлась лапами в кровать и ткнулась мне в лицо холодным носом.

Я вздрогнула всем телом, отпихнула ее морду, но перед укоризненным собачьим взглядом все-таки выбралась из объятий Найдена. Это его, наконец, разбудило.

— Который час?

Я машинально бросила взгляд за окно и поняла, что это чертовски хороший вопрос.

Генератор окончательно согнал с купола наледь, и снаружи жизнерадостно сияло весеннее солнышко. Судя по нему, я безнадежно проспала.

— Черт!

— Исчерпывающий ответ, — пробурчал Найден мне в спину.

Разряженный переговорник нашелся на кухне, в кармане брошенных на стуле штанов. Судя по всему, будильник честно сработал — и срабатывал, как положено, каждые пять минут, пока окончательно не посадил батарею.

Я безнадежно оглянулась на кладовку. Можно, конечно, воспользоваться динамо-машиной, но это так долго…

Тайка ткнулась носом мне в ладонь, напоминая, что есть вещи и поважнее звонка на работу. Я устыдилась и честно высыпала в миску утреннюю порцию корма.

— Может, хоть буржуйку растопим? — предложил Найден, опершись плечом о дверной косяк.

Выглядел найденыш возмутительно бодрым и довольным и наблюдал за мной с нескрываемым интересом.

— А ты остаешься дома? — уточнила я, убирая остатки корма в шкаф.

— Нет. Но я был бы полным идиотом, если бы предложил тебе одеться.

— А… — я глянула вниз и мучительно покраснела.

— Поздновато стесняться, не находишь? — рассмеялся найденыш.

Он так точно ничего не стеснялся, как будто без одежды ему было гораздо комфортнее, чем в ней. Мимоходом потрепал Тайку за ухом, куда основательнее поцеловал меня — я с удивлением осознала, что совсем не прочь повторить вечерние события — и осторожно коснулся основания шеи, убирая растрепавшиеся волосы и едва не убедив меня в острой необходимости немедленного нецелевого использования кухонного стола. Опять.

— Есть массажная щетка? Кажется, это ты так просто не расчешешь, — задумчиво сказал Найден.

— А что, ты еще и волосы укладывать умеешь?

Я собиралась спросить это с сарказмом, но получилось почему-то удивленно.

— Я умею их расчесывать, — невозмутимо признался найденыш и осторожно вытащил из вороньего гнезда на моей голове длинную деревянную шпильку.

Расчесывание пришлось отложить: подключить переговорник непосредственно к генератору мог только Найден, я в электрических схемах не разбиралась совершенно. Пока трубка заряжалась, употребили на завтрак недоеденный вчера ужин — а после этого найденыш, вопреки своим же словам, каким-то чудом сумел соорудить на моей голове вполне приемлемый пучок. Все с той же шпилькой.

— Не убирай ее, ладно? — попросил он, закончив.

Я допила чай и обернулась.

— Метишь территорию?

— Хорошая мысль! — радостно заметил Найден и наклонился, жадно целуя меня в шею.

Я возмущенно вскрикнула и увернулась, но, судя по его довольной физиономии, было поздно.

— У тебя же есть водолазка? Фиолетовая такая, — ехидно подсказал найденыш.