– Реата давала вам наш адрес, – тем временем продолжилаГарет, не обращая на Солнечного котенка особого внимания. – Зашли бы в гости…

– Дела, – сообщил я, а сам наклонился к Котенку и тихоспросил: – Ты чего?

– Не люблю таких, – прошептал Котенок. – Таких вот… ничем ихне проймешь. Все видели, все знают…

Я едва не расхохотался. Солнечный котенок злился из-за того,что ему впервые встретился нелюбопытный человек! Гарет не удивлялась, невосхищалась, не пугалась Котенка. И тот негодовал.

Хвастунишка…

– У меня к вам предложение, – сказала тем временем Гарет,поглядывая то на меня, то на Лэна. – Деловое.

– Угу, – вяло ответил я, пересиливая смех. Котенок делалвид, что дремлет. Посетители изнывали от любопытства.

– Мы с дочерью собрались на морскую прогулку.Присоединитесь?

– Зачем?

Гарет помолчала секунду. Потом усмехнулась:

– Во-первых, мы заплатим. А во-вторых… можно будетпозагорать.

Суденышко, куда мы погрузились, оказалось совсем маленьким,как яхта. Никакой команды на нем не было, но Гарет и Реату это не смущало. Онипринялись поднимать парус, натягивать одни веревки и ослаблять другие – словом,заниматься той морской ерундой, которую сухопутному человеку не понять. Нас сЛэном бесцеремонно использовали в качестве мускульной силы, явно не задаваясьвопросом об аморальности детского труда. Впрочем, когда на нас Крылья, то мысильнее большинства взрослых. Крыло пьет силы, но умеет и отдавать их обратно.

Минут через пять парус раскрылся и яхта заскользила во тьме.Я привычно опустил на глаза прозрачный щиток очков, осмотрелся. Вдали белелпарус – один из кораблей торговцев шел в гавань. Город у берега колол глазаогнями фонарей. Я стал смотреть вперед. Тьма, тьма до самого горизонта…Интересно, где Гарет собралась загорать? Она уверяла, что путешествие займетменьше одного дня и мы сможем, при желании, вернуться к вечеру…

Подбежал Солнечный котенок, и я заметил, что коготки онвыпустил и прочно цепляется за деревянную палубу. Боится? Поймав мой взгляд,Котенок взмыл в воздух и сказал:

– Не люблю воду. Чужая стихия… Ты не в курсе, куда мыплывем?

– Я думал, ты знаешь, – признался я.

Котенок поморщился:

– Сколько раз повторять, я еще маленький…

Сопровождаемый плывущим по воздуху Котенком, я прошел на носяхты. Вода плескала о борт в полуметре под ногами, в лицо бил ветер. Страннокак-то, мы же плывем на паруснике… Я глянул на Гарет. Она стояла у мачты, ни зачто не держась, и смотрела на дочку, точно так же застывшую напротив нее. Неколеблясь, я поднял щиток и посмотрел сквозь темноту Настоящим взглядом.

– Тоже видишь? – полюбопытствовал Котенок.

– Вижу.

Между Гарет и Реатой кружились в воздухе тускло светящиесязеленоватые нити. С пальцев стекали, капая на палубу, серые огоньки.

– Я предполагаю, что они служат Сумраку, – очень спокойно,даже с облегчением сказал Котенок.

– Это плохо? – тихо спросил я.

– Нет, что ты. Это не плохо и не хорошо. У них свой путь, унас свой. Пока они не пересекаются.

– Иди к Лэну, – велел я. – На всякий случай.

Котенок кивнул и полетел на корму. Лэн, похоже, наблюдал заудаляющимся городом… А я подошел к женщинам, стал чуть в стороне, чтобы непопасть под зеленую «паутину», и спросил:

– Я не помешаю?

– Уже нет, – отводя взгляд от дочери, произнесла Гарет. – Тывсе видишь?

– Ага, – на всякий случай согласился я.

– Тогда скажи своему другу, пусть закроет глаза и уберетсветоумножитель. – Гарет глянула на меня и добавила: – Да и ты зажмурься. Мывыплываем из этого мира.

Я невольно посмотрел вперед по курсу яхты. И увидел, что тамколеблется, медленно растягиваясь, едва заметная радужная пленка. Словно мыпротыкали изнутри огромный мыльный пузырь…

– Лэн, подними щиток! – заорал я. – Подними щиток и закройглаза!

А в следующий миг радужная пленка под напором яхты лопнула.И во тьму ворвался свет.

Это было словно в темной комнате повернули выключатель.Рассвет не приходит так быстро, и тучи не могут разлететься со скоростьюреактивного самолета. А здесь все произошло сразу. Тьма сменилась светом,темная непроглядная вода – светящейся лазурью, скорость – неподвижностью, серыеочертания яхты – буйством красок. Больше всего меня поразили краски. От света яеще не успел отвыкнуть, а вот что такое настоящий яркий цвет, оказывается,забыл.

Дерево яхты было янтарно-желтым, парус – снежно-белым,металлические детали такелажа – темно-бронзовыми и медно-красными. На мачте,почти неразличимый на фоне неба, трепетал голубой вымпел. А вокруг, до самогогоризонта, – спокойное лазурное море.

Яхта дрейфовала, словно и не мчалась только что со скоростьюторпедного катера. Зато волны ощутимо раскачивали ее, и я вцепился в рукуГарет, чтобы не упасть. Та улыбнулась снисходительно, но ласково.

С кормы, пошатываясь, щуря глаза, шел Лэн. Вокруг негосумасшедшими прыжками носился Котенок.

– Это… это не у нас? – с какой-то тайной надеждой спросилмой Младший.

Я покачал головой:

– Мы вышли в другой мир.

– В твой?

– Нет, кажется… – Я посмотрел на Гарет. Но ответила Реата:

– Это мир королевства Тамал, мальчики. Очень хороший мир…Правда, мама?

– Правда, – подтвердила Гарет. – Тебе здесь понравится.

– Так вы что, обратно не собираетесь? – сообразил я.

Гарет покачала головой:

– Нет. Там нам скоро будет нечего делать. Умные уходятпервыми, жадные ждут до конца. Хорошо было торговать с Летящими… да и с вами,Крылатые… но все кончается.

– Почему кончается?

Гарет покачала головой, словно вопрос ее удивил:

– Тебе виднее, мальчик с Настоящим взглядом, идущий состороны Света. Мы, торговцы, всего лишь чувствуем, когда наступают перемены.

Она победоносно улыбнулась:

– Женщины торговцев покидают мир Крылатых. Мужчины тожечувствуют, что пора уходить, но они не верят сами себе. Они хотят собратьсливки, которых уже не будет.

Я кивнул, словно понял ее слова. Посмотрел на Лэна. А тотстоял задрав голову и смотрел на висящее в зените солнце.