– Леш, я честное слово не могу. Ну пожалуйста, –взмолилась Настя, – не заставляй меня. Только продукт переведешь.

– Надо, старушка, надо. Ты ведь сама понимаешь, чтонадо, а капризничаешь. Если ты сейчас не поешь, завтра у тебя будет кружитьсяголова, это сто раз проверено. Иди мой руки.

Настя стала медленно и неловко подниматься со стула,опираясь одной рукой о стол, а другой держась за спину.

– Это еще что такое? – Алексей тут же вскочил,чтобы помочь ей. – Опять тяжести таскала?

– Нет, честное слово, ничего тяжелого не поднимала.Продуло где-то, наверное.

– Господи, Аська, ну когда ты станешь человеком? –простонал он. – Когда ты научишься не делать то, чего делать нельзя, иделать то, что нужно? Когда ты начнешь следить за тем, чтобы не сидеть насквозняках, а? Ну сколько раз можно спотыкаться на одном и том же месте? Что тыстоишь, двигай в сторону ванной, ты же руки мыть шла.

– А ты не ругайся на меня, а то я от ужаса забываю, чтособиралась делать. Я тебя боюсь.

Настя наконец выпрямилась и пошла в ванную. Намыливая руки,она смотрела на свое отражение в зеркале, висящем над раковиной. Лешка прав, онвсегда прав, потому что он намного умнее и рассудительнее ее самой. Можно,наверное, как-то так организовать свою жизнь, чтобы свести возможныенеприятности к минимуму. Не поднимать ничего тяжелее трех килограммов, потомучто уже лет восемь у нее после травмы болит спина. Не сидеть на сквозняках. Непозволять сыщицкому азарту брать верх над нормальными человеческими чувствами.Можно сосредоточиться и направить все умственные усилия на то, чтобы ненаступать дважды на одни и те же грабли. Правда, граблей таких по жизнираскидано великое множество, но есть же люди, которые умеют как-то такнапрячься и все эти грабли держать в поле зрения. Неужели она, Настя Каменская,не сможет этого? Да наверняка сможет. Но, с другой стороны, если всеинтеллектуальные силы бросить на борьбу с граблями, то ни на что другое их ужене останется. Ни на работу, ни на дружбу, ни на любовь, ни на хобби. Ни на что.Смертельная скука. Нельзя даже развлечься тем, чтобы получить в очередной разпо лбу черенком от граблей. Прекрасный писатель Богомил Райнов назвал это«Большой скукой», правда, имел он при этом в виду тихое пребывание в могиле, ножизнь, направленная на борьбу с граблями, по эмоциональной насыщенности малочем отличается от могильного покоя.

* * *

Алла Стрельникова уже легла, но сна все не было. Сегодня онаночевала одна, как, впрочем, и вчера, и позавчера. Ее любовник уехал по деламбизнеса почти неделю назад, и Алла воспользовалась неожиданной передышкой,чтобы немного отдохнуть от него и выспаться. Она очень дорожила каждым часомсна, потому что была уже в том возрасте, когда недостаток отдыха наутровыступал на лице вялостью кожи, морщинками и отсутствием свежести.

Всегда, когда она оставалась ночью одна, Алла думала оВолоде, о своем муже, с которым прожила два десятка лет и вырастила сына.Почему так получилось? Он всегда изменял ей, с самого первого года совместнойжизни, она это знала точно, но никогда не ставила перед собой задачу «поймать»его, уличить. Зачем? Он был хорошим мужем и хорошим отцом, приносил в домденьги и систематически исполнял в постели супружеский долг, кроме того, он былкрасив, обаятелен и удачлив, и все подруги завидовали ей, Алле Стрельниковой.Почему вдруг на двадцать первом году совместной жизни ей взбрело в головууличить его в неверности? Глупость какая-то! Для чего она это сделала? Пошла наповоду у собственного гонора, который коварно шепнул ей: «Хватит позволять делатьиз себя дурочку, тебе уже сорок два, дай ему понять наконец, что ты не ребенок,которому можно безнаказанно вешать лапшу на уши. Дай ему понять, что ты всегдазнала про его измены, но молчала, потому что ты умная и хорошо владеешь собой.Пусть он начнет тебя ценить и уважать. После двадцати лет супружества никуда онне денется».

Алла пошла на поводу у коварного внутреннего голоса и, какоказалось, сделала роковую ошибку. Стрельников, правда, предпринял слабуюпопытку отвертеться, но Алла приперла его к стенке неопровержимымидоказательствами, и ему ничего не оставалось, как признаться в своем романе сЛюбой. Но торжествовать победу Алле не пришлось. Признавшись, Стрельников тутже собрал чемодан и ушел. Как оказалось, навсегда. Он был свято уверен, что вседвадцать лет жена ничего не знала о его любовных похождениях. Оставаться мужемженщины, которая, как выяснилось, знала практически все, он не мог. А вот еслибы она и на этот раз смолчала, никакой Любе не удалось бы разлучить их. Этусторону его характера Алла не учла, вероятно, потому, что просто о ней незнала. Не было возможности узнать.

После ухода Владимира Алла побесновалась месяца три-четыре,потом нашла, что все, в сущности, к лучшему. Ей осталась прекрасная квартира идавно обжитая ухоженная дача, она – красивая женщина в самом расцвете, отпоклонников отбоя нет. И у нее есть дело, которое она делает и которое ейинтересно. Правда, дело это практически неприбыльное, славу оно, конечно,приносит, но, увы, не деньги. Так что с деньгами возникли некоторые проблемы.Но очень скоро они разрешились. Все-таки Стрельников – настоящий мужик в самомлучшем смысле этого слова, не зря Алла прожила с ним два десятка лет и готовабыла прожить еще столько же. Стрельников – это Стрельников. После первого жеробкого намека Аллы на финансовые затруднения он стал регулярно давать ейденьги, причем много и без всяких дополнительных просьб и напоминаний. Какая жеона все-таки дура, что спровоцировала разрыв! За Володей она жила как закаменной стеной.

Но ничего, она и любовников себе стала выбирать таких, чтобыне хуже Стрельникова были. Пока ей это удавалось. Правда, непонятно, что будетс деньгами, если Володя вступит в официальный новый брак…

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть и подскочить впостели. Алла нащупала выключатель ночника, зажгла свет и сняла трубку.

– Ну что? – прошелестел в трубке незнакомый икакой-то далекий голос. – Довольна?

– Кто это? – внезапно осипшим голосом спросилаАлла, потом откашлялась и повторила уже громче: – Кто это говорит?

– Милочки больше нет. Теперь и Любочки больше нет. Обесучки, отнявшие у тебя Володю, умерли. Хорошо, правда? Ты ведь к этомустремилась, Алла? Ты этого хотела? Именно это ты видела в своих самых сладкихснах. Об этом ты мечтала одинокими ночами, когда твоего мужика не было рядом.Ты всегда любила Володю, ты никогда не переставала его любить, и все это времяты мечтала о том, чтобы он вернулся. А эти сучки молоденькие мешали тебе, онидержали его своими цепкими ручонками, своими жадными губами и длинными стройныминогами. Они мешали тебе, и вот теперь их нет. Они умерли. Обе. Хорошо, правда?Ты рада, Аллочка? Ну скажи, дорогая моя, ты рада?

– Замолчите! – завопила Алла в трубку. – Чтоза бред?! Кто это?!

– Это я, Аллочка, это я, дорогая моя.

– Кто – я?