— Я же сказал, что жду с нетерпением, когда ты вызовешь меня на поединок. В этом все и дело. Взращиваю себе достойного соперника.

— С жиру, короче, бесишься… Скучно, видимо, живешь, — я резким движением вернула ему фляжку. Но Тайлер не взял ее.

— Пей еще, — и он вдруг дотронулся костяшкой указательного пальца до кончика моего носа. — Холодный. Ты замерзла, даже несмотря на пробежку, — а следом перехватил мою свободную руку, задержав ее в своей ладони на несколько секунд. — И пальцы холодные… Я же говорил, теплее одеваться.

От этих мимолетных прикосновений мне и без чая стало уже жарко, и в груди защекотало, перехватывая дыхание.

— Тепло одеваться? — пряча смущение, фыркнула я. — И это говорит мне тот, кто даже в холод ходит в куртке нараспашку… А то и без нее… И вообще без ничего, — закончила я уже совсем тихо.

— Со мной и на морозе ничего не случится, даже если разденусь догола, — ухмыльнулся Тайлер. — Я закаленный. Мне почти всегда жарко…

— Ну конечно, а еще это привлекает внимание всех девушек в округе, — брякнула я.

— Звучит как претензия, — он насмешливо приподнял бровь. — Ревнуешь?

— Упаси Алвей, — я закатила глаза. — Ну и самомнение у некоторых…

Мой взгляд упал на часы обсерватории, и я вмиг подхватилась:

— Святой Алвей, я же опаздываю… А мне еще яды повторить надо!

— Собираешься кого-то отравить? — не преминул подшутить Тайлер.

— Кстати, а это идея… — я посмотрела на него оценивающе. — Сколько ты весишь? Хотя неважно… Больше яда — не меньше. Зато наверняка. И, возможно, мне не придется ни с кем драться…

— Сколько в вас коварства, мисс Гамильтон, — протянул с ухмылкой Тайлер.

— Не меньше, чем в вас, мистер… Ледышка, — хмыкнула я и, развернувшись, быстрым шагом направилась в сторону общежития. По пути я кусала себе губы, чтобы не рассмеяться, вспоминая лицо Тайлера после того, как одарила его своим прозвищем.

Я так торопилась на занятие по «Лекарственным и ядовитым веществам», что в спешке забыла о платке, которым обычно прикрывала шею. Вспомнила об этом уже на пути из столовой, но времени возвращаться в общежитие уже не было. На улице защита нужна была не особо: высокий воротник пальто хорошо с этим справлялся. Но в кабинете раздеваться все же было необходимо, потому пришлось распустить волосы, чтобы закрыть ими шею.

Профессор Рох на первой лекции принял у нас заключительный зачет по теории, и мы наконец, спустя почти месяц, перешли к практике. Вальд Рох выдал нам рецепт лекарства для укрепления магического источника и необходимые для него ингредиенты, а сам ненадолго отлучился.

Эрик взялся колоть корень эльфийского гречишника, а мне досталась ступка и стебель маслянистого болотника, который нужно было измельчить в кашицу. В этом занятии мне постоянно мешали волосы, и я, не вытерпев, замотала их в узел на затылке. Об ошейнике в тот момент подзабыла, а когда вспомнила, было уже поздно: Эрик его узрел. Правда, реакция его была на удивление спокойная.

— О, у тебя рояльт, — произнес он с легкой улыбкой. — Кто из Семерки поставил?

— Как ты это назвал? — опешила я.

— Рояльт, — ответил Эрик, усмехаясь. — Ты разве не знаешь, как называется то, что носишь?

— Я называю его ошейником, — растерянно пробормотала я.

— Ну, что-то в этом есть, — снова усмехнулся Эрик.

— Ты что-то знаешь про эту штуку? — заинтересовалась я. — Знаешь, как от нее избавиться?

— Ты хочешь от нее избавиться? — он будто удивился. — Странно, раньше девушки носили рояльт как гордость…

— Как можно гордиться тем, что попала в зависимость от кого-то, кто возомнил себя всесильным? — мы будто разговаривали о разных вещах.

— А-а-а… — протянул несколько разочарованно Эрик. — Значит, тебе его одели для такой цели.

— А для какой еще цели может служить эта штука? — озадачилась я. — И перестань говорить загадками! Объясни нормально.

— Ну а что тут объяснять? — пожал плечами Эрик. — Изначально функция рояльта заключалась в том, чтобы обозначить своего избранника

— Избранника? — хорошо, что я в этот момент сидела, иначе точно ноги бы подкосились. — Но мне сказали, что это что-то вроде метки раба для Элитной Семерки…

— Так уже стало позже, — вздохнул Эрик. — Вначале, когда Академия только была основана, в ней учились только дети высших аристократов и приближенных к королевской семье. И, естественно, большинство из них находили здесь себе пару и, чтобы обозначить это, обменивались рояльтами. Это был как знак: занято. И никто другой больше не мог надеть его, например, на девушку, которая уже была чьей-то избранницей. Позже к учебе в Академию стали допускать менее родовитых, но талантливых студентов. А еще позднее, когда в стране стал назревать экономический кризис, начали принимать и детей купцов, буржуа, то есть кто готов был платить немалые деньги за обучение своих чад. Аристократы, конечно, это восприняли остро, с недовольством, и тогда в Академии была сформирована Элитная Семерка, куда сперва попадали только аристократы, однако право на рояльт оставалось теперь только у них. Но у рояльта есть скрытое свойство, как контроль над тем, на ком он надет. Это нужно было, чтобы предотвратить, например, измены избранника или исключить предательство по отношению к семье. Естественно, контроль был двусторонний. То есть жених и невеста могли почти с точностью знать, где находится их половинка, почувствовать их эмоции, а также призвать к себе с помощью мысли. Когда же возникла Элитная Семерка, рояльт стал односторонним, а некоторые ее члены стали использовать его не только для обозначения избранника, но и развлечения ради. То есть надевали его на незнатного студента и делали из него своего рода прислугу, которой, кстати, в Академии они были почти лишены. Но, сразу оговорюсь, это было нечастое явление. Со временем правила попадания в Семерку изменились, появились соревнования, бои за место, и туда стали попадать уже не только аристократы, но и обычные студенты, а право рояльта переходило к ним от того, чье место они заняли. Кто-то из них начинал пользоваться этим правом, видимо, отыгрываясь на более слабых за какие-то свои комплексы, кто-то, наоборот, отказывался от него… Ну а изначальный его смысл, похоже, за столетия утратился, и мало кто о нем помнит…

— А откуда это знаешь ты? — спросила я, пока с трудом осознавая то, что только что услышала.

— О, я давно интересуюсь историей Аргалесса, и Академии в том числе, — усмехнулся Эрик. — А еще моя прабабка здесь когда-то училась, она тоже многое мне успела порассказать, и про рояльт в том числе… Поэтому, когда я увидел его на тебе, почему-то сразу подумал о том, что ты уже чья-то невеста. Извини. Но тогда не понимаю, кто из Семерки опустился до того, чтобы повесить его на тебя… с другой целью…

— Это долгая история, — отозвалась я, вновь невольно трогая свой ошейник. Точнее, рояльт. — Что, говоришь, с помощью него можно сделать? Узнать, где нахожусь?