Джонни Салари был братом матери Барри и, внесомнения, главой “семьи”. Он владел этим рестораном, а также сотней самыхразличных предприятий. В ожидании ужина он, как обычно, работал, просматриваяпри свете свечи финансовые отчеты. Был вторник, обычный рабочий день. В пятницуДжонни придет сюда с Амбер или Сабриной, а в субботу – со своей женой.

Он был недоволен, что ему помешали.

– В чем дело? – спросил он.

Барри наклонился к Джонни, хорошо понимая, чтоего присутствие здесь сейчас нежелательно.

– Только что говорил с Гренком, он в Мемфисе.Мальчишка нанял адвоката и отказывается говорить с ФБР.

– Поверить не могу, что ты такой идиот, Барри,ты это знаешь?

– Мы уже это проходили, и хватит.

– Знаю. Но пройдем еще раз. Ты – тупаязадница, и я хочу, чтобы ты знал: я считаю тебя настоящей тупой задницей.

– Ладно, я – тупая задница. Но нам надошевелиться.

– Что?

– Надо послать Боно или кого-то еще, может,Пирини или Булла, мне все равно, но пару людей надо послать в Мемфис. Инемедленно.

– Ты хочешь убить мальчишку?

– Может быть. Посмотрим. Надо узнать, что емуизвестно, верно? Если чересчур много, может, мы его уберем.

– Мае просто стыдно, что мы кровныеродственники, Барри. Ты – полный кретин, понимаешь?

– Ладно. Но нам надо пошевеливаться.

Джонни взял стопку бумаг, и его глаза побежалипо строчкам.

– Пошли Боне и Пирини, но не делай никакихглупостей. Понял? Ты идиот, Барри, кретин недоразвитый и не смей ничего делать,пока я не скажу. Понятно?

– Да, сэр.

– А теперь убирайся. – Джонни махнул рукой, иБарри вскочил на ноги.

К вечеру во вторник Джорджу Орду и егослужащим удалось ограничить деятельность Фолтригга, Бокса и Финка пределамироскошной библиотеки в федеральном здании. Там они и разбили свой лагерь. В ихраспоряжении было два телефона. Орд одолжил им секретаршу и практиканта. Всемпомощникам прокурора было строго наказано держаться подальше от библиотеки.Фолтригг постоянно держал двери закрытыми и разбросал свои бумаги и всеостальное по огромному столу длиной в шестнадцать футов, расположенному вцентре зала. Право свободного входа и выхода было дано лишь Труманну.Секретарша по желанию Роя приносила кофе и бутерброды.

Фолтригг был весьма посредственным юристом иумудрился последние пятнадцать лет обойтись без серьезных юридическихизысканий. Он ненавидел библиотеки еще со студенческих времен. Он считал, чтовсеми юридическими исследованиями должны заниматься яйцеголовые ученые.Практиковать же должны настоящие юристы, способные убедить присяжных.

Однако просто со скуки, сидя в библиотеке Ордавместе с Боксом и Финком в ожидании, когда их позовет какая-то Реджи, он,великий Рой Фолтригг, юрист высшего класса, уткнулся носом в толстый сводзаконов, а еще дюжина столь же внушительных книг лежала вокруг него на столе.Финк, один из тех самых яйцеголовых ученых, сидел на полу, сняв ботинки иобложившись кипой бумаг. Бокс, как и его шеф, тоже далеко не дока вюриспруденции, делал вид, что работает на противоположном от Фолтригга концестола. Последний раз Бокс открывал книгу по юриспруденции много лет назад, но внастоящий момент ему просто нечем было больше заняться. На нем были толькоспортивные трусы, и он изо всех сил надеялся, что завтра все они уберутся изМемфиса.

Целью всех их изысканий было найти способзаставить Марка Свея выложить информацию против его желания. Если какое-то лицорасполагает информацией, имеющей решающее значение для уголовного процесса, иэто лицо предпочитает молчать, то как получить эту информацию? Вопрос второй:Фолтригг желал знать, есть ли способ, оставаясь в рамках закона, заставить РеджиЛав расстаться с информацией, доверенной ей Марком? Конфиденциальность беседымежду адвокатом и клиентом всегда священна, но Фолтригг хотел знать все.

В споре насчет того, знает ли Марк что-нибудьили нет, победил Фолтригг. Мальчик был в машине. Клиффорд тронулся умом и хотелвысказаться. Мальчишка врал полицейским, а теперь нанял адвоката, потому что онзнает нечто такое, о чем боится говорить. Почему бы ему запросто не рассказатьвсе? Почему? Да потому, что он боится убийцы Бойда Бойетта.

Финк все еще сомневался, но устал спорить. Егобосс был не слишком умен и очень упрям, и уж если он что решил, то тут егоничем не собьешь. Да и в рассуждениях Фолтригга определенно был резон.Мальчишка вел себя странно, особенно для ребенка.

Бокс, разумеется, поддерживал босса и верилкаждому его слову. Если Рой говорит, что мальчик знает, где спрятан труп, тотак оно и есть. В результате одного из его телефонных звонков полдюжиныпомощников прокурора в Новом Орлеане занимались подобными изысканиями.

Ларри Труманн постучал и вошел в библиотекугде-то около десяти вечера во вторник. Большую часть вечера он провел в офисеМактьюна. По заданию Фолтригга они пытались получить разрешение предложитьМарку Свею охрану и безопасность в соответствии с Федеральной программой защитысвидетелей. Они десятки раз звонили в Вашингтон, дважды разговаривали сдиректором ФБР Дентоном Войлзом. Если утром Марк Свей не даст Фолтриггужелаемых ответов, у них будет припасено для него крайне заманчивое предложение.

Фолтригг считал, что все будет в порядке.Мальчишке терять нечего. Они предложат его матери работу в другом городе, пустьсама выберет. Будет зарабатывать больше, чем шесть паршивых долларов в час,которые она получает на фабрике по производству лампочек. Семья будет жить вдоме на фундаменте, а не в дешевом трейлере. Дадут им и деньги и, может,машину.

* * *

Марк сидел на тонком матрасе, уставившись намать, лежащую рядом с Рикки. Ему безумно надоела и палата и больница вообще. Отраскладушки у него болела спина. Более того, красотки Карей на сестринскомпункте не было. Холл был пуст. Никто не ждал лифта.