— Так или иначе, но «этот человек» был его отцом.

Нурия Монфорт улыбнулась, совсем незаметно, уголком рта, и вее утомленном взгляде блеснула грусть.

— Как бы то ни было, он никогда не относился к Хулианукак родной отец, да и Хулиан его таковым не считал. Однажды он мне признался,что еще до замужества у его матери была связь с человеком, имя которого она такникому и не открыла. Он-то и был настоящим отцом Хулиана.

— Похоже на завязку «Тени ветра». Вы думаете, он сказалвам правду?

Нурия кивнула:

— Хулиан рассказывал, что рос, видя, как шляпник —именно так Хулиан всегда называл его — бил и оскорблял его мать. Затем онобычно приходил в его комнату и говорил, что Хулиан — плод греха, что онунаследовал слабый и никчемный характер своей матери и что он так и будетнесчастным всю свою жизнь, неудачником в любом деле, за какое ни возьмется…

— Хулиан, должно быть, ненавидел отца?

— Время все сглаживает, остужая даже такие сильныечувства. Не думаю, что Хулиан испытывал к шляпнику ненависть. Но возможно, былобы лучше, чтобы Каракс чувствовал хотя бы это. Мне кажется, он потерял всякоеуважение к этому человеку из-за всех его выходок. Хулиан говорил о нем, словнотот ничего не значил для него, как если бы шляпник остался далеко в прошлом, ккоторому нет возврата. Но ведь подобные вещи не забываются. Слова и поступки,которыми мы раним сердце ребенка, из-за жестокости или по неведению, проникаютглубоко в его душу и обосновываются там навсегда, чтобы потом, в будущем, раноили поздно, сжечь ее дотла.

Мне показалась, что Нурия очень хорошо знает, о чем говорит,словно исходя из собственного опыта, и у меня перед глазами возникла картина:мой друг Томас Агилар, стоя перед своим августейшим родителем, стоическивыслушивает его нотации и проповеди.

— Сколько лет было в то время Хулиану?

— Думаю, лет восемь-десять.

Я вздохнул.

— Когда Хулиан достиг призывного возраста и его ужебыли готовы забрать в армию, мать увезла сына в Париж. Думаю, у них даже небыло времени попрощаться, и шляпник так и не понял, что его семья его бросила.

— Хулиан когда-нибудь упоминал девушку по имениПенелопа?

— Пенелопа? Не думаю. Я бы запомнила.

— Она была его невестой, когда он жил в Барселоне.

Я достал из кармана фотографию Каракса и Пенелопы Алдайя ипротянул Нурии. Я увидел, как улыбка осветила ее лицо, когда она смотрела на юногоХулиана. Нурию явно терзала ностальгия, словно она потеряла очень близкогочеловека.

— Какой он тут молоденький… А это и есть Пенелопа?

Я кивнул.

— Очень красивая. Хулиан всегда почему-то оказывался вокружении красивых женщин.

Таких же, как вы, подумал я.

— Вы не знаете, у него их было много?..

Нурия вновь улыбнулась, но на сей раз улыбка относилась комне:

— Невест? Подруг? Я не знаю. Честно признаться, Хулианникогда не рассказывал о своей личной жизни. Только однажды, чтобы задеть его,я задала ему примерно такой же вопрос. Вы, верно, знаете, он зарабатывал нажизнь, играя по вечерам на фортепьяно в публичном доме. Вот я и спросила, неиспытывал ли он соблазна, будучи окруженным столь доступной красотой. Но мояшутка не вызвала у него улыбку. Хулиан ответил, что не имеет права никоголюбить, что он заслужил свое одиночество.

— Он объяснил, почему?

— Хулиан никогда ничего не объяснял.

— Да, но ведь незадолго до своего возвращения вБарселону, в 1936 году, он чуть не женился.

— Так говорили.

— Вы в этом сомневаетесь?

Она со скептическим видом пожала плечами.

— Как я вам говорила, в течение тех лет, что мы с нимбыли знакомы, Каракс не упоминал ни одну женщину, а тем более кого-то, на комсобирался жениться. Слухи о его предположительной свадьбе дошли до меня гораздопозже. Неваль, последний издатель Каракса, рассказал Кабестаню, что невестабыла на двадцать лет старше Хулиана, какая-то богатая тяжело больная вдова. Пословам Неваля, эта дама всячески поддерживала Хулиана все то время, что он жилв Париже. Врачи сказали, что ей осталось жить не больше года, и она решилавыйти за Хулиана, чтобы тот унаследовал ее состояние.

— Но сама свадьба так и не состоялась.

— Не состоялась, если когда-либо вообще существовалаэта идея и эта богатая вдова.

— Как я понимаю, у Каракса был поединок на рассвететого самого дня, когда была назначена брачная церемония. Вы не знаете, с кем ипо какой причине?

— Неваль предположил, что с человеком, имевшимотношение к его невесте. Какой-то ее дальний и корыстный родственник, нежелавший, чтобы наследство попало в руки постороннего выскочки. Невальспециализировался тогда на издании бульварных романов, и мне кажется, спецификаэтого жанра сильно повлияла на его воображение.

— Я вижу, вы сильно сомневаетесь во всей этой истории споединком и свадьбой.

— Вы правы. Я никогда в это не верила.

— Так что же могло произойти? Почему Каракс вернулся вБарселону?

Нурия грустно улыбнулась:

— Вот уже семнадцать лет я задаю себе тот же вопрос.

Она прикурила новую сигарету и протянула мне пачку. Япочувствовал соблазн закурить, но все же отказался.

— Но у вас ведь должны быть какие-топредположения, — настаивал я.

— Все, что я знаю, — это что летом 1936 года, всамом начале гражданской войны, один из служащих муниципального морга позвонилк нам в издательство и сообщил, что три дня назад к ним поступил труп ХулианаКаракса. Его обнаружили в каком-то переулке района Раваль, он был в лохмотьях ис пулей в сердце. При нем нашли экземпляр романа «Тень ветра» и паспорт. Впаспорте значилось, что он пересек испанскую границу месяц назад. Где он былвсе это время, никто так и не узнал. Полиция связалась с отцом Хулиана, но тототказался забрать тело, сославшись на то, что у него никогда не было сына.Через два дня, так как никто не подал в полицию заявление о пропаже человека,тело было похоронено в общей могиле на кладбище Монтжуик. Я даже не смоглапринести на могилу цветы, потому что никто не смог мне толком объяснить, гдеименно его похоронили. Служащий морга, обнаружив книгу, решил позвонить в издательство,но сделал это лишь через несколько дней. Так я обо всем и узнала. Но все ещеничего не понимаю. Если у Хулиана и был кто-нибудь, к кому он мог обратиться вБарселоне, то это я или на худой конец сеньор Кабестань. Мы были единственнымиего друзьями. Но он почему-то не сообщил нам о своем приезде…

— Вам удалось еще что-нибудь узнать, после того как вамсообщили, что Хулиан мертв?