Наконец он кое-как залил пожар в желудке, но оставался такойже сумрачный, напряженный, посматривал исподлобья. Брови остались сомкнутыми напереносице, кожа на скулах такая же натянутая, как всегда у него перед боем, аголос прозвучал неприятно трезво:

— Олег… Тарху хреново.

— Помню, — огрызнулся Олег.

— Но что мы можем вот прямо сейчас?… Я гоню изо всехсил. Если ты готов, то можем сделать первый рывок… В смысле, выйти за пределыатмосферы.

Мрак насупился.

— Ого!… Выйти за Край?

— Какой это Край?… Другие уже выходили. Попробуемподняться. Если уцелеем, то дальше…

Мрак поежился:

— Что-то мне от твоего «дальше» жуки по коже побежали.Как ты собираешься двигаться… там? Здесь, в атмосфере, как-то понятно. Ввоздухе, как сказали Нестеров с Икаром, везде есть опора. Даже если что, томожно крылья раскинуть, аки орел гордый, что наравне… Своим ходом, как сказать.По-птеродактильи.

— Орел по-птеродактильи?

— Не цепляйся к словам, зануда. Никто не знает, каклетали птерики.

— Есть данные, — ответил Олег.

— По полетам?

— Нет, по птеродактилям. С таким весом можно летатьтолько как дельтапланы. А вот по нам данных пока нет.

— Ага, — сказал Мрак зло.

— Это же самое главное!

— Самое главное… не это, — сказал Олег.

— Я бы сказал, что самое главное — жизнь, но этопонятие опоганили политкорректники этой планеты. Или общечеловеки. Даже тыистолкуешь не так… Я могу двигаться и там, в космосе. Но двигаться можноползком, перекатываясь с боку на бок, кувыркаясь, ковыляя…

— Да, — протянул Мрак, — ковыляя — самое то!Ишь ковыляльщик!

Олег угрюмо и потерянно молчал. Брови сдвинулись напереносице. Было тревожно, словно оказался голым в ночи в чужой местности, даеще на холодном ветру, а где-то слышится злой стук копыт. Пора переноситьполеты за пределы атмосферы. Таргитай где-то там, в космосе. Да и в самом деле,смешно им, с их мощью, начинать заниматься такой мышиной возней, как борьба смафией, тушение пожаров, спасение тонущих и перевод старушек через дорогу.

— Завтра попробуем, — сказал он дрогнувшим голосом.

— Ирма точно ушла спать?

— До утра не появится, — заверил Мрак.

— Если, конечно, ты не станешь к ней ломиться вспальню.

— Хорошо, — сказал Олег, он как будто не заметилехидности в голосе оборотня.

— Тогда приступим к ужину… по-настоящему.

Он щелкнул пальцами. Из-под стола выдвинулся металлическийконтейнер. Мрак нахмурился.

— Ты его там прятал? А если Ирма подхватит радиацию?

— Я его только что сюда принес, — сказал Олег.Мрак явно не понял, Олег добавил:

— Две секунды назад…

— Ни фига не понял, — огрызнулся Мрак рассерженно.

— Ну и что с ним делать?

— Посмотри, узришь.

Он снова щелкнул пальцами, словно подзывал собачку. Крышкасоскочила и покатилась по полу. Наверх приподнялась темно-коричневая глыба,такой она показалась на первый взгляд, в обычной оптике, но, когда Мраквзглянул во всем диапазоне, внутри громко вякнуло. Руки радостно затряслись, оншумно сглотнул слюну.

— Ого, — сказал он невольно, — это же… Олег,давай скорее есть!

— Погоди, — сказал тот безжалостно.

— Щас я его вытащу, очищу, а вот уже тогда…

Мрак взмолился:

— Не могу терпеть!

— Придется тебя человечить, — сказал Олегбезжалостно.

— Вот сиди и жди.

И человечил: сперва вытащил глыбу из контейнера, Мрак дажене обратил внимания, что глыба плотно упакована, подвело богатство зрения,глыба засветилась в недрогнувших руках волхва, вспыхнула огоньками. Всерецепторы Мрака пришли в буйное помешательство, чудилось, что слюни текут дажеиз ушей, а желудочный сок вырабатывается и под ногтями. Олег тем временемзакончил удалять примеси, глыба уже блестела мелкими крапинками, Мрак прямовидел горячие капельки сладкого дурманящего сока, что выступают на коричневойкорке жареного кабанчика, на его спинке…

Он протянул руки, и эта корка послушно лопнула под егопальцами. Выметнулся горячий одуряющий ароматный пар. Мрак с рычанием оторвалломоть, горячий сок побежал по руке. Зубы впились в сладкую плоть, итермоядерный желудок с жадностью набросился на истекающее тяжелыми частицамилакомство.

— Отлично, — сказал Олег с неимовернымоблегчением.

— Вот теперь мы можем… за Край.

Мрак дернулся, когда первый раз услышал голос прямо вчерепе. Первое инстинктивное желание было заорать: «Пошел вон из моей головы!»,тут же устыдился, заставил себя принять истину, что так отныне и будет звучатьголос Олега, когда они в космосе… или вообще на больших расстояниях один отдругого.

А то, что он звучит прямо в голове, вовсе не значит, что онточит там его твердый мореный мозг, как жук-древогрыз, или хотя бы бегает поизвилинам с телекамерой, подсматривает в замочные скважины.

Олег несся с неба, как падающий болид. Нет, куда быстрее, нов трех метрах от земли остановился, даже мгновение повисел в воздухе, а потомнеслышно опустился на зеленую травку. Мрак не рассчитал, затормозил позже иливообще не сумел справиться с инерцией. Олег увидел небольшой взрыв, в стороныразлетелись комья земли, а Мрак сконфуженно вылез из ямы.

Олег взлетел, как потревоженный мотылек, опустился рядом,легкий, словно привидение невинной девушки. Земля в яме слегка дымилась, запахпошел, как от плохо загашенного костра. Мрак выглядел все еще красным,раскаленным, воздух над ним струился и колыхался.

— Мог бы и лучше, — сказал Олег. Мрак сказал зло:

— Это не мое!… Летать, если приспичит, — могу, носадиться, как балерина перед зрителями… Олег, мы что, отрабатываем красивуюпосадку? Ты говорил, что сегодня пробуем! Мы уже трижды облетели планету безпосадки. Я научился смотреть на нее как на планету. И называю планетой! Правда-правда,я и думаю о ней как о планете. Стоило подняться повыше, то… это не так трудно,как там, внизу.

Олег смотрел исподлобья, по лицу пробежала тень.

— Уверен?

Мрак воспрянул, и Олег понял, что Мрак пока еще не думалвсерьез про выход в открытый космос. Ему просто не терпится сделать следующийшаг. Просто сделать следующий шаг. То есть главное — ввязаться в драку. А там,мол, будет видно. Но он сам еще не знает, что это за шаг.

— Ну, — сказал Мрак с вызовом, — я того, ужеуверен! А ты?