— Зачем Мальчику посылать меня в парк? Ты вообще-тослушаешь, что я тебе говорю? Все дело в этих алмазах, их перевозил Сережа, япознакомилась с ним на дороге. У меня сломалась машина, и он остановился, чтобыпомочь. А за ним уже следили, но я этого, конечно, не знала и поехала с ним.Потом Сережу убили, а его машину забрали и его тело тоже. И он для них простопропал, пока кто-то не написал Мальчику письмо о том, что я, мол, знаю, что сэтим Сережей случилось, а Мальчик — это как раз Сережин хозяин и есть, этовыяснилось, когда они меня ночью из квартиры увезли и думали, что я безсознания. Но хозяин алмазов, по-моему, не Мальчик, а другой тип, который нехотел, чтобы я видела его лицо. Они меня отпустили, чтобы я была подсаднойуткой. Те, кто убили Сережу, захотят от меня избавиться (только зачем,непонятно: они были в масках, и я никого не запомнила), они станут охотиться замной, а Мальчик — за ними, и тогда он узнает, кто алмазы свистнул. — Я замолчала,переводя дух, а Павел сидел, вытаращив глаза, при этом он выглядел совершеннонесчастным.

— Чего ты плетешь? — наконец спросил он. — Натебя Мальчик охотится? — По какой-то причине это очень не понравилось ему,он вроде бы даже поежился.

— Нет, не на меня, а на тех, кто убил Сережу, а вот те— на меня. Объясняла ведь: я — подсадная утка.

— Припадочная ты, — убежденно заявил он ипотянулся к бутылке, однако рука его замерла на полдороге. Павел задумался иповернулся ко мне: — Алмазы свистнули убийцы этого Сережи, так? Чего ж ты тогдапредлагаешь их мне?

— Может, и не так. Убийц было трое, и двоих потом нашлив машине возле моего подъезда. Я все голову ломаю: зачем их оставили у меня подокном?

— Как это «оставили»?

— Ну… мертвых.

— И что? — нахмурился Павел.

— Я думаю, Сережа нарочно на дороге остановился и мнепомог, он предполагал, что его хотят ограбить, и перепрятал алмазы в моюмашину. Возможностей для этого у него было сколько угодно.

— Отлично, — хмыкнул мой новоявленный друг. —Пошли поищем в твоей машине.

— Дело в том, что моя машина не была моей, то есть ятогда ехала на машине подруги.

— Хорошо, поищем в ее машине. — Он, кажется,издевался.

— А машина пропала вместе с подружкой, то есть подругапропала вместе с машиной. В ту ночь, когда мы с тобой познакомились, мне какраз позвонили и велели прийти в парк, если я хочу что-нибудь узнать об Альке,но там ждали эти типы и собирались меня убить…

— Выходит, ты не знаешь, где сейчас алмазы? —спросил он, теряя терпение.

— Я думаю, они в ее машине.

— А машина где?

— Вот этого я не знаю.

— Так какого черта ты мне их предлагаешь?

— Я предлагаю их поискать. У нас с тобой много общего:обоих хотят укокошить. Почему бы нам не объединиться и не найти алмазы? Еслиправда, что из них делают бриллианты, то мы могли бы разбогатеть, уехатьподальше отсюда и жить припеваючи…

Павел поднял брови, посмотрел на меня с озорством и спросил:

— Серьезно?

— Конечно, — обиделась я. — Если ты смоготыскать меня, зная только мое имя, то уж найти новенькую «Ауди» особого трудадля тебя не составит.

— Да… — пропел он и почесал за ухом, чем очень напомнилдворовую собаку, я присмотрелась к нему получше и решила, что сегодня, пожалуй,не умру.

— Что ж, алмазы дело хорошее, — согласился он,вдоволь начесавшись. — Вот только в отношении тебя у меня большиесомнения. Затевать опасное дело, имея в напарниках такую сомнительную личность,как ты…

— Что значит «сомнительную»? — насторожилась я.

— А то и значит, что веры тебе никакой. Продашь почемзря. Или подставишь, как в прошлый раз. Опять же бабушка надвое сказала: может,ты все это выдумала, чтоб я тебя сразу не убил.

— Ничего я не выдумывала. И тебя не подставляла, апросила подождать в машине, чтобы не вышло с тобой какой неприятности. Ты меняне послушал, а теперь еще и оскорбляешь…

— Ладно, — отмахнулся он и предложил: — Пивахочешь?

— Нет.

— А водки?

— Водку я не пью.

— Если человек не пьет водку, ему точно веры никакой.

Я подумала и согласилась:

— Ладно, давай водку.

Он достал из холодильника бутылку, открытую банку шпрот, дваяблока и пачку печенья, я посмотрела на все это и скривилась:

— Не скажешь, что ты живешь как Рокфеллер, думаю,алмазы тебе очень бы пригодились… и мне тоже, — подумав, добавила я.

Водку пили из бумажных стаканчиков, я с трудом сделаланесколько глотков и закашляла. Павел постучал ладонью по моей спине так, что яохнула и сурово посмотрела на него, подозревая, что он хотел меня искалечить.

— Пей до дна, — сунув нос в мой стаканчик, заявилон.

— Я не могу так много, меня вырвет.

— А я не могу верить человеку, который боится опьянеть.Боится, значит, что-то скрывает.

— Ничего я не скрываю, — обиделась я и выпила.

После чего мы вполне душевно поговорили. Я в деталяхповедала о гибели Сережи и исчезновении подруги. Павел слушал внимательно,смотрел чуть ли не с жалостью, потом вышел в соседнюю комнату, извлек изкармана пиджака сотовый и кому-то позвонил.

— Слушай, у меня знакомая девка… Матвеева ТатьянаЮрьевна, проверь, она в психушке на учете не стоит? — Павел вернулся комне и разлил водку в стаканчики.

— Стою? — зло спросила я, а он ответил:

— Перезвонит.

Звонка ждали в молчании. Вскоре выяснилось, что на учете яне состою, меня это, естественно, не удивило, а вот мой собутыльник вроде быпорадовался.

— Ну, вот, — довольно заметил он. — Ты простодура, но не психическая, уже кое-что.

Я хотела ответить, но мысленно махнула рукой и вместо этоговыпила еще водки. После чего Павел придвинулся ко мне еще чуть-чуть, то естьоказался в опасной близости, нагло обнял за плечи, а правую руку пристроил намоем колене. Все это мне очень не понравилось. Я повела плечами, передвинулаколено и взглянула на Павла без одобрения. Он вроде бы удивился.

— Партнеры должны дружить, — произнес оннаставительно, я немного поразмыслила и ответила: