Проникнув в квартиру подруги, я устроилась возле двери истала ждать. Ничего не происходило. Ни шагов, никакого иного шума… Япорадовалась и прошла к окну. К сожалению, окна Людкиной квартиры выходили напроспект. Я села на диван без спинки и задумалась. Существенным недостаткомЛюдкиного жилья было то, что у нее отсутствовал телефон. Покинуть убежище явряд ли рискну, парень на «девятке» вполне мог наблюдать за домом, значит,оставалось одно: дождаться Людку и отправить ее сообщать о моем бедственномположении Михаилу или в милицию.

Тяжело вздохнув, я прошла в кухню и выпила воды из-подкрана. Чашка в доме была одна, без ручки и такая грязная, что пить из нееникому бы не пришло в голову. Людка относилась с презрением к общепринятымнормам гигиены. Тараканы ее не тревожили, так же как пауки и мухи. Беспокоилитолько мыши, на них она с упорством охотилась при помощи мышеловок, в которыеникто не попадал. Сейчас одна из них с крохотным кусочком сыра стоялапосередине кухни. Людка считала себя поэтессой, непризнанным гением, раз в годпечаталась в областной газете и по этому случаю непременно впадала в запой, изкоторого выходила долго, мучительно и с большими финансовыми потерями, так чтолучше бы ее вовсе не печатали. Алька даже хотела обзвонить местные газеты стакой просьбой, но я ее отговорила. Еще одной Людкиной бедой были мужики, у неедар находить забулдыг с ярко выраженными уголовными склонностями, потому чтоони ее без конца обворовывали. По этой причине у Людки не было ни телевизора,ни холодильника, ни какой-либо другой более-менее ценной вещи. Последнийсожитель превзошел всех, и теперь у Людки не осталось даже мебели (это менянемного удивило, так как я не была у нее больше месяца и об изменениях в личнойжизни подруги еще не знала). Теперь должно быть ясно, почему меня не обрадовалаперспектива долгого ожидания. В том, что оно будет долгим, я не сомневалась:если Людка покидала свое жилище, то потом продолжительное время не могла в неговернуться, что, в общем-то, понятно в доме, где часто не работал лифт. «Что задень сегодня!» — пожаловалась я, устраиваясь на диване, подобрала с полакакой-то журнал и попробовала ни о чем не думать.

В дверь настойчиво звонили, я вскочила, силясь сообразить,что происходит, а главное, где я нахожусь? В комнате царил полумрак, а часыпоказывали половину четвертого. Утра, надо полагать. Я подошла к двери испросила:

— Кто там?

— А там кто? — раздался пьяный Людкин голос.

Я открыла дверь, Людка, отлепившись от стены, упала вкоридор, обхватила меня руками за шею, и мы вместе оказались на полу.

— Дура пьяная, — сказала я, а Людка ответила:

— Обожаю гостей.

Я поднялась, с трудом подняла ее, проводила на диван, послечего вернулась в коридор и закрыла дверь.

— Каменский закончил роман, — сообщилаЛюдка. — Тысяча двести страниц. Кто ж его читать-то будет?

— Ты по этому поводу набралась?

— По этому, — кивнула она. — А ты чегопритащилась на ночь глядя?

— Я давно сижу. У меня неприятности.

— Алька нашлась?

— Нет.

— Во гуляют люди… а тут на один хороший запой денег нехватает… Ладно, давай спать… Чего-то мне худо…

— Слушай, где-нибудь по соседству есть телефон?

— У первого подъезда…

— Сходи позвони парню по имени Миша, пусть он за мнойприедет.

— Спятила я, что ли? Иди сама и звони.

— Не могу, боюсь, за мной следят.

Минут пятнадцать я втолковывала Людке, кто и зачем за мнойследит, она исправно кивала, а под конец уснула. Я растолкала ее и подвела кдвери.

— Иди и звони.

— Ладно… — согласилась она. — Вот навязалась намою шею… Как мужика зовут-то?

— Миша. Скажи, чтоб за мной приехал. Номер не потеряла?Если заметишь что-нибудь подозрительное — звони в милицию.

Последнее замечание было излишним: Людка шла на автопилоте,ничего не замечая вокруг.

Как только она исчезла из вида, я принялась томиться. А еслиэти там во дворе обратят на нее внимание? Только что вернулась домой и тут жевыскочила к телефону? Нельзя ее было отправлять сейчас, надо бы утра дождаться.

Людка отсутствовала довольно долго, так что я вконецизвелась.

— Лифт отключили, гады, — сообщила она, входя вквартиру. — Вниз съехала, а подниматься пришлось на своих двоих…

— Позвонила?

— А как же… Сейчас приедет. Что за тип? Голос приятный,хоть человека и подняли ни свет ни заря.

Через полчаса выяснилось: в ту ночь Миша не ложился, пыталсяотыскать меня, а потом ждал звонка, очень боясь, что я пополнила собой списокпропавших без вести. Пока мы все это выясняли, Людка уснула, а мы покинуликвартиру.

Машина Михаила находилась на стоянке метрах в сорока отподъезда, примостившись между двух «Жигулей». Ненавистной «девятки» нигде небыло, и я успокоилась. А зря. Как только мы оказались на стоянке, двери бежевой«шестерки» распахнулись, и рядом возникли четверо ребят, настроенных чрезвычайновоинственно. Один бросился ко мне, а трое к Мише. Я взвизгнула и отскочила всторону, стянула с ноги туфлю и стала размахивать ею, без особого, впрочем,толку. Миша махал руками куда успешнее, и вскоре из четверых парней в движениипребывало только двое, но очень настырных. Миша героически сопротивлялся, а я,по мере возможности, ему помогала, то есть прыгала взад и вперед, стараясьвыглядеть очень занятой, а главное — остаться живой. Драка закончиласьсовершенно неожиданно: третий парень рухнул на колени, хрипло пробормоталчто-то нецензурное и затих, а четвертый сбежал. Мы с Мишей обнялись,поцеловались, я вытерла его окровавленный лоб платком, и мы отправились кпервому подъезду с намерением позвонить в милицию… Пока мы туда добирались,парни очухались, загрузились в машину и уехали. Мы вернулись к своей машине иотправились к Мише домой.

— Я запомнила номер, — похвастала я.

— Машину скорее всего угнали, — не разделил онмоей радости. — Знать бы, кто их послал.

— Мальчик, — пожала я плечами.

— Не вижу в этом никакого смысла. Если ты «подсаднаяутка», то его ребята сейчас должны были бы сесть на хвост этим типам ивыяснить, кто они.

— А как же они им на хвост сядут? — удивилась я.

— Думаю, они за тобой следят, значит, этих типовприметили.

— Выходит, Сережу убили эти?

— Не знаю, — нахмурился Миша. — Идиотскаяпутаница…