– Помощь Демавенду из Аэдирна, – скрежетнул зубамистоявший рядом Ярпен Зигрин. – Секретная и невероятно важная помощь. Обозспецназначения.

– Это была ловушка?

Краснолюд обернулся, взглянул на нее, на Геральта. Потомснова глянул на вывалившиеся из бочек камни, сплюнул.

– Ага. Ловушка.

– На белок?

– Нет.

Убитых сложили в рядок. Они лежали бок о бок – эльфы, люди икраснолюды. Был среди них и Янник Брасс. Была темноволосая эльфка в высокихсапогах. И краснолюд с черной, блестевшей от запекшейся крови бородой,заплетенной в косички. А рядом с ними…

– Паулье! – рыдал Реган Дальберг, держа на коленяхголову брата. – Паулье! Зачем?

Все молчали. Даже те, кто знал зачем. Реган повернул к нимискаженное болью, все в слезах лицо.

– Что я скажу матери? – простонал он. – Что яей скажу?

Все молчали.

Неподалеку, окруженный солдатами в черно-золотых цветахКаэдвена, лежал Венцк. Он тяжело дышал, и при каждом выдохе на его губахвздувались кровавые пузыри. Рядом стояла на коленях Трисс, над ними – рыцарь вблестящих латах.

– Ну как? – спросил рыцарь. – Госпожачародейка? Он выживет?

– Я сделала все, что могла. – Трисс встала, сжалагубы. – Но…

– Что?

– Они пользовались вот этим. – Она показала стрелусо странным наконечником и ударила ею по стоящей бочке. Кончик стрелыразделился, расщепился на четыре шипастые крючковатые иглы. Рыцарь выругался.

– Фредэгард… – с трудом проговорил Венцк. –Послушай, Фредэгард…

– Тебе нельзя говорить, – резко сказалаТрисс. – И шевелиться! Заклинание едва держит!

– Фредэгард, – повторил комиссар. Кровавый пузырьу него на губах лопнул, на его месте тут же образовался новый. – Мыошибались… Все мы ошибались. Это не Ярпен… Мы несправедливо подозревали… Яручаюсь за него. Ярпен не предал… Не пре…

– Молчи! – крикнул рыцарь. – Молчи, Вильфрид!Эй, быстро, давайте сюда носилки! Носилки!

– Уже не надо, – глухо проговорила чародейка,глядя на губы Венцка, на которых больше не вздувались пузыри. Цири отвернулась.Прижалась лицом к Геральту.

Фредэгард выпрямился. Ярпен Зигрин не смотрел на него. Онсмотрел на убитых. На Регана Дальберга, по-прежнему стоявшего на коленях возлебрата.

– Это было необходимо, господин Зигрин, – сказалрыцарь. – Война. Был приказ. Нам надо было убедиться…

Ярпен молчал.

– Простите, – шепнул рыцарь и опустил глаза.

Краснолюд медленно повернул голову, взглянул на него. НаГеральта. На Цири. На всех. Людей.

– Что вы с нами сделали? – проговорил он с горечьюв голосе. – Что вы сделали с нами? Что вы сделали… из нас?

Никто не ответил.

Глаза длинноногой эльфки были стеклянными и матовыми. На ееискривленных губах застыл крик.

Геральт обнял Цири. Медленно отколол от ее курточки белую,покрытую темными пятнышками крови розу, молча бросил цветок на тело белки.

– Прощай, – шепнула Цири. – Прощай, Роза изШаэрраведда. Прощай и…

– Прости нас, – докончил Геральт.

Оне валандаются по стране, нахальные и наглые, сами себя злаистребителями, оборотней уничтожителями и упырей отравителями именующие,выманивают у легковерных плату, а приработав так, двигаются дале, дабы вближайшем городе таковое жульничество вновь свершить. Легче всего проникают онев хаты честного, простого и не отдающего себе в том отчета хозяина, коий всезлоключения и злосчастия запросто приписывает чарам, противуестественнымтворениям и мерзопакостным чудовищам, действиям облачников, альбо злых духов.Заместо того чтобы богам молиться, в храм богатое подношение занести, простаксей грязному ведьмаку готов шелонг последний отдать, веря, что ведьмак, этотвыродок безбожный, сумеет долю его улучшить и несчастья отвратить.

Аноним. «Монструм, или Ведьмака описание»

Не имею ничего против ведьмаков. Пусть их охотятся навампиров. Платили бы только подати.

Радовид III Смелый, король Редании

Жаждешь справедливости – найми ведьмака.

Граффити на стене Кафедры Права Оксенфуртского университета

– Ты что-то сказал?

Мальчик шмыгнул носом и сдвинул со лба слишком большую длянего бархатную шапочку с фазаньим пером, лихо свисающим сбоку.

– Ты рыцарь? – снова повторил он, глядя наГеральта голубыми как синька глазами.

– Нет, – ответил ведьмак, удивленный тем, что емувообще хочется отвечать. – Не рыцарь.

– Но у тебя меч! Мой папка – рыцарь короля Фольтеста. Унего тоже есть меч. Побольше твоего.

Геральт оперся локтями о релинг и сплюнул в воду, пенящуюсяза кормой барки.

– Ты носишь на спине, – не отставал малец. Шапочкаснова сползла ему на глаза.

– Что?

– Ну меч. На спине. Почему у тебя на спине меч?

– Потому что весло сперли.

Мальчишка раскрыл рот, дав возможность всем налюбоватьсяроскошными дырками на месте выпавших молочных зубов.

– Отойди от борта, – сказал ведьмак. – Изакрой рот, не то муха влетит.

Мальчик раскрыл рот еще шире.

– Седой, а глупый, – буркнула мать мальчика,богато одетая матрона, оттаскивая малыша за бобровый воротник плаща. – Идисюда, Эверетт! Сколько раз можно повторять – не якшайся с простолюдинами.

Геральт вздохнул, глядя, как из утреннего тумана выплываюточертания островов и кустарников. Барка, неуклюжая, как черепаха, тащилась всвойственном ей, то есть – черепашьем, темпе, продиктованном ленивым течениемДельты. Пассажиры, в основном купцы и кметы, дремали на своем багаже. Ведьмакснова развернул свиток и углубился в письмо Цири.