– Какая красивая, – шепнула Цири, ухватив его заруку. Ведьмак словно и не заметил. Он смотрел на барельеф и был в этот моментдалеко-далеко, в ином мире и времени.

– Аэлирэнн, – повторил он спустя минуту. –Которую краснолюды и люди называют Элиреной. Она вела эльфов в бой двести леттому назад. Старейшины возражали. Они знали, что шансов победить у них нет.Понимали, что могут уже не воспрянуть после поражения. Они хотели спасти свойнарод, хотели выжить. И решили разрушить города, уйти в недоступные дикие горы…и ждать. Эльфы – долгожители, Цири. По нашим меркам почти бессмертны. Людиказались им чем-то таким, что минует, как засуха, как тяжкая зима, как налетсаранчи, а потом снова пойдут дожди, наступит весна, проклюнется новый урожай.Они хотели переждать. Да, переждать. Решили уничтожить города и дворцы. В томчисле и свою гордость – Шаэрраведд. Да, хотели переждать, но Элирена… Элиренаподняла молодых. Они взялись за оружие и пошли за ней на последний отчаянныйбой. И их истребили. Безжалостно истребили.

Цири молчала, не отрывая глаз от прекрасного мертвого лица.

– Они умирали с ее именем на устах, – тихопродолжал ведьмак. – Повторяя ее призыв, ее клич. Они погибали заШаэрраведд. Потому что Шаэрраведд был символом. Они погибали в борьбе за каменьи мрамор. И за Аэлирэнн. Как она и обещала, они умирали достойно, геройски, счестью. Они сберегли честь, но обрекли на гибель собственную расу. Собственныйнарод. Помнишь, что тебе сказал Ярпен? Кто владеет миром, а кто вымирает? Онобъяснил это тебе грубо, но правильно. Эльфы долговечны, но плодовита только ихмолодежь, только молодые могут иметь потомство, а почти вся молодежь пошлатогда за Элиреной. За Аэлирэнн, за Белой Розой из Шаэрраведда. Мы стоим вруинах ее дворца, у фонтана, плеск которого она слушала вечерами. А это… этобыли ее цветы.

Цири молчала. Геральт привлек ее к себе, обнял.

– Теперь ты знаешь, почему скоя’таэли были здесь,понимаешь, на что они хотели взглянуть? Но понимаешь ли, что нельзя допустить,чтобы юные эльфы и краснолюды снова позволили себя уничтожать? Понимаешь ли,что ни я, ни ты не имеем права участвовать в этой бойне? Эти розы цветут весьгод. Они должны были бы одичать, а они – видишь – прекраснее, чем в ухоженныхсадах. В Шаэрраведд постоянно приходят эльфы, Цири. Разные эльфы. Изапальчивые, и глупые, для которых символом остается потрескавшийся камень. Иразумные, для которых символ – бессмертные, вечно возрождающиеся цветы. Эльфы,которые понимают, что если вырвать этот куст и спалить землю, то розыШаэрраведда уже не расцветут никогда. Это ты понимаешь?

Она кивнула.

– Понимаешь ли ты теперь, что такое нейтралитет, которыйтак взволновал тебя? Быть нейтральным – не значит быть равнодушным ибесчувственным. Не надо убивать в себе чувства. Достаточно убить в себененависть. Ты поняла?

– Да, – шепнула она. – Теперь поняла.Геральт, я… я хотела бы взять одну… Одну из этих роз. На память. Можно?

– Возьми, – сказал он после недолгогоколебания. – Возьми, чтобы помнить. Ну пошли. Возвращаемся к обозу.

Цири вколола розу под шнуровку курточки. Неожиданно тихоойкнула, подняла руку. Струйка крови стекла у нее с пальца в ладошку.

– Укололась?

– Ярпен… – прошептала девочка, глядя на кровь,заполняющую линию жизни. – Венцк… Паулье…

– Что?

– Трисс! – пронзительно крикнула она, сильновздрогнула, потерла лоб. – Быстрее, Геральт! Мы должны им… помочь! Наконей, Геральт!

– Цири, что с тобой?

– Они умирают!

Она мчалась галопом, прижавшись ухом к шее лошади, подгоняяее криком и ударами пяток. Песок лесной дороги взметнулся из-под копыт. Ужеиздалека она услышала крики, почувствовала дым.

Навстречу, перегораживая тракт, к ней мчалась пара лошадей,волокущих за собой сбрую, вожжи и сломанное дышло. Цири не стала сдерживатьКаштанку, пронеслась мимо на полном скаку, хлопья пены лизнули ей лицо. Позадиуслышала ржание Плотвы и ругань Геральта, которому пришлось остановиться.

Она вылетела на поворот дороги, на большую поляну.

Обоз полыхал. Из зарослей огненными птицами неслись ктелегам горящие стрелы, дырявя полотно, врезаясь в доски. Скоя’таэли, визжа ивопя, кинулись в атаку.

Цири, не обращая внимания на доносящиеся сзади крикиГеральта, направила лошадь прямо к двум первым выдвинутым вперед фурам. Однабыла перевернута на бок, рядом стоял Ярпен Зигрин с топором в одной руке исамострелом в другой. У его ног, неподвижная и бессильная, в голубом,задравшемся до середины бедер платье лежала…

– Трииисс! – Цири выпрямилась в седле, хватанулалошадь пятками. Скоя’таэли обернулись на ее крик, мимо головы девочкизасвистели стрелы. Она закрутила головой, не замедляя галопа и слыша крикГеральта, приказывающего ей бежать в лес. Но она и не подумала. Наклонилась,помчалась прямо на целящихся в нее лучников. Неожиданно почувствовала запахбелой розы, приколотой к курточке.

– Трииисс!

Эльфы отскочили от мчащейся лошади. Одного она легко заделастременем. Услышала резкий свист, лошадь дернулась, взвизгнула, метнулась вбок.Цири увидела стрелу, глубоко врезавшуюся пониже седла, у самого ее бедра. Онавырвала ноги из стремян, пригнулась к седлу, крепко оттолкнулась и прыгнула.

Мягко упала на перевернутый фургон, забалансировала руками,прыгнула опять, опустившись на подогнутые ноги около рычащего и размахивающеготопором Ярпена. Рядом, на другом возу, дрался Паулье Дальберг, а Реган,откинувшись назад и упершись ногами в доски, с трудом сдерживал упряжку. Конидико ржали, топали, рвали дышло в ужасе от пожирающего полотно огня.

Цири кинулась к Трисс, лежащей среди рассыпавшихся бочек иящиков, схватила ее за платье и потащила к перевернутому возу. Чародейкастонала, держась за голову выше уха. Совсем рядом с Цири застучали копыта,захрапели кони – два эльфа, размахивая мечами, теснили к ней яростнозащищавшегося Ярпена. Краснолюд крутился волчком, ловко отражая топоромсыпавшиеся на него удары. Цири слышала проклятия, звон и стонущий звук металла.

От горящего обоза отделилась еще одна телега, она неслась вих сторону, волоча за собой дым и пламя, разбрасывая горящие тряпки. Возницабессильно свисал с козел, рядом стоял Янник Брасс, с трудом удерживаяравновесие. Одной рукой он держал вожжи, другой отбивался от двух эльфов,галопирующих по обеим сторонам фуры. Третий скоя’таэль, поравнявшись слошадьми, на бегу всаживал им в бока стрелу за стрелой.

– Прыгай! – рявкнул Ярпен, перекрывая гул. –Прыгай, Янник!