– Мадемуазель, в случае смерти леди Кларк вышли бы вы замужза сэра Кармайкла, если бы он вас попросил об этом?

Девушка вскочила как пружина:

– Как вы смеете задавать подобные вопросы! Это… этооскорбительно!

– Возможно. Но вы поклялись говорить правду. Ладно, «да» или«нет»?

– Сэр Кармайкл был удивительно добр. Он относился ко мнепочти как к дочери. И я к нему питаю нежность и благодарность.

– Извините меня, но это не ответ. «Да» или «нет»,мадемуазель?

Она заколебалась.

– Ответ – конечно, нет!

Пуаро оставил это без внимания.

– Спасибо, мадемуазель.

Он обратился к Меган Барнард. Лицо девушки было оченьбледным. Она тяжело дышала, будто собиралась с силами для божьего суда.

Голос Пуаро прозвучал как удар хлыстом:

– Мадемуазель, какими вы надеетесь видеть результаты моегорасследования? Хотите вы, чтобы я отыскал истину, или нет?

Голова ее гордо откинулась назад. Я был совершенно уверен вее ответе. Я знал, что у Меган фанатичная страсть к правде.

Ответ ее прозвучал ясно… и ошеломил меня:

– Нет!

Мы все вскочили. Пуаро наклонился вперед, изучая ее лицо.

– Мадемуазель Меган, – сказал он, – вы можете не желатьправды, но, клянусь честью, вам дано говорить ее!

Он направился к двери, но вернулся и подошел к Мэри Дроуэр.

– Скажите, дитя мое, у вас есть молодой человек?

Мэри выглядела испуганной и покраснела от страха.

– О, мистер Пуаро. Я… я… я не уверена.

Пуаро улыбнулся:

– Тогда это хорошо, дитя мое.

Он оглянулся на меня:

– Пойдемте, Гастингс, нам надо отправляться в Истборн.

Машина ждала, и вскоре мы уже ехали вдоль побережья подороге, ведущей через Певенси в Истборн.

– Стоит ли вас сейчас спрашивать о чем-то, Пуаро?

– Не сейчас. Сосредоточьте внимание на том, что я делаю.

Я умолк.

Пуаро, который, по-видимому, был доволен собой, мурлыкалмотивчик. Когда мы проезжали Певенси, он предложил остановиться и осмотретьзамок.

Возвращаясь к машине, мы на минутку задержались посмотретьна группу детей – десятилетних девочек-скаутов, судя по стилю их одежды.Пронзительными голосами они, фальшивя, пели песенку…

– Что это они там поют, Гастингс? Не могу разобрать.

Я прислушался, пока не уловил один припев:

…Лису словить,

И в ящик засадить,

И не давать сбежать…

– Лису словить, и в ящик засадить, и не давать сбежать! –повторил Пуаро. Внезапно его лицо помрачнело, стало суровым. – Это ужасно,Гастингс. – Он с минуту помолчал. – Вы охотитесь на лис?

– Я – нет. У меня никогда не было возможности позволить себеохотиться. И я не думаю, чтобы в этом уголке была хорошая охота.

– Я имел в виду охоту в Англии вообще. Странный вид спорта.Ожидание в лесной чаще… затем они кричат «ату!», не так ли?.. И начинаетсяпреследование… через всю страну… через завал и канавы… а лиса бежит… и поройделает петли, запутывает след… но собаки…

– Гончие!

– …гончие держат след и, наконец, хватают ее, и онапогибает: быстро и ужасно.

– Я полагаю, что это и впрямь звучит жестоко, но, в самомделе…

– Лиса получает удовольствие? Не говорите, что это глупости,друг мой. Все-таки лучше так: быстрая, жестокая смерть, чем то, о чем пели тедети… Быть заключенным… в ящик… навсегда… Нет, это не хорошо, так вот. – Онпокачал головой. Затем сказал изменившимся тоном: – Завтра я навещу мистераКаста, – и добавил, обращаясь к шоферу: – Обратно в Лондон.

– Разве вы не собираетесь в Истборн? – воскликнул я.

– С какой стати? Я знаю… вполне достаточно для своих целей.

Я не присутствовал на беседе Пуаро с тем странным человеком– Александром Бонапартом Кастом. Благодаря связям в полиции и своеобразнымобстоятельствам этого дела у Пуаро не было сложностей с получением ордераминистерства внутренних дел, но этот ордер не распространялся на меня. В любомслучае, по мнению Пуаро, было важно, чтобы беседа носила абсолютно частныйхарактер: два человека с глазу на глаз.

Он предоставил мне, однако, настолько подробный отчет о том,что произошло между ними, что я поместил его с той же уверенностью, как если бысам присутствовал там.

Мистер Каст, похоже, избегал общества. Его сутулость сталаеще заметнее.

Некоторое время, как я понял, Пуаро молчал.

Он смотрел на человека, сидящего напротив.

Очевидно, то был драматический момент. На месте Пуаро я быпочувствовал волнение. Пуаро, однако, был поглощен лишь тем, чтобы произвестиопределенный эффект.

Наконец он мягко произнес:

– Вы знаете, кто я такой?

Тот отрицательно покачал головой:

– Нет… нет… Не могу сказать, что знаю. Если только вы немистера Лукаса… как это называется?.. младший. Или, возможно, вы пришли отмистера Мэйнарда? («Мэйнард и Коул» были поверенными защиты.)

Он говорил вежливо, но не очень заинтересованно. Похоже, он былохвачен какой-то внутренней рассеянностью.

– Я – Эркюль Пуаро…

Пуаро произнес слова очень мягко… и наблюдал запроизведенным эффектом.

Мистер Каст немного приподнял голову:

– Неужели?

Он произнес это так же естественно, как мог бы произнести инспекторКроум, но без высокомерия. Он поднял голову и посмотрел на Пуаро.

Эркюль Пуаро поймал его взгляд и кивнул один-два раза.

– Да, – сказал он, – я тот человек, которому вы писалиписьма.

Сразу же контакт был нарушен. Мистер Каст опустил глаза изаговорил раздраженным голосом:

– Я никогда вам не писал. Те письма были написаны не мной. Яустал это повторять.