— Мне он нравится, особенно потому, что ты связала его самаи для меня.

— Мэтт… — нерешительно начала она, готовая во всемпризнаться.

— Что?

— Насчет свитера…

— Нет, любимая, — перебил он, — не стоит извиняться за то,что не успела связать еще парочку. Сможешь сделать это завтра.

Мередит еще не успела опомниться от пьянящего счастьяслышать слово «любимая» из его уст, когда подлинный смысл сказанного дошел донее и она заметила озорные искорки в глазах Мэтта. Нарочито угрожающим жестомон наклонился и, схватив с земли палку, начал подкрадываться к ней, так чтоМередит, смеясь до слез, была вынуждена поспешно отступить.

— Попробуй только! — взвизгнула она, прячась за копну иотходя к амбару, но, не рассчитав, ударилась плечом о стену, и в последниймомент ринулась в сторону. Слишком поздно. Мэтт успел поймать ее за руку,рванул на себя и прижался к ней всем телом.

Мередит, сверкая смеющимися глазами, раскрасневшаяся,смотрела в его улыбающееся лицо.

— Ну теперь, когда ты меня поймал, что собираешься делать? —поинтересовалась она.

— Да, вопрос нелегкий, — хрипло признался он. Не отрываявзгляда от ее губ, Мэтт наклонился, целуя ее с неспешной, почти ленивойчувственностью, пока в Мередит не загорелось ответное пламя и она не началаотвечать на поцелуи; только тогда он раскрыл ее губы своими, а его языкскользнул чуть глубже. И Мередит забыла о том, что их можно видеть из дома, чтосейчас день. Она просто обхватила его за шею, прижалась еще теснее и, какумирающий от жажды, припала к живительному источнику, приветствуя ритмичныевторжения его языка. К тому времени, когда он наконец поднял голову, оба дышалинеровно и тяжело, а его возбужденное тело словно оставило на ее коже невидимыйотпечаток.

Мэтт набрал в грудь воздуха и откинул голову, инстинктивнопочувствовав: вот он, идеальный момент для того, чтобы уговорить ее отправитьсяс ним в Южную Америку. Но как лучше сделать это? Мэтт так смертельно боялся ееотказа, что решил склонить весы в свою пользу, пустив в ход нечто вродепринуждения.

— Думаю, нам пора поговорить, — объявил он, выпрямляясь. —Согласившись жениться на тебе, я упоминал о некоторых условиях. Тогда я не былуверен в том, каковы они. Но сейчас понял.

— Ив чем же дело?

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Венесуэлу. Ну вот, онпроизнес это. Теперь оставалось только ждать.

Потрясенная неожиданным возникновением каких-то условий, внесебя от радости из-за того, что он не желает ее оставлять, и раздраженнаяповелительным тоном, Мередит, в свою очередь, спросила:

—  — Мне бы хотелось сначала понять кое-что. Хочешь сказать,что о свадьбе не может быть и речи, если я не соглашусь поехать с тобой?

— Я первым задал вопрос, так что, если можно, сначала твояочередь.

Только через несколько минут Мередит наконец поняла, что,намекая на отказ жениться, Мэтт просто хочет проверить, согласится ли она безпрямых угроз и давления с его стороны. Как же он не понимает, что это ни кчему?

Улыбнувшись про себя, Мередит сделала вид, что погружена вмучительные раздумья:

— Так ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой в ЮжнуюАмерику? Мэтт кивнул:

— Я сегодня звонил Соммерсу. Он утверждает, что жилищныеусловия и медицинское обслуживание там вполне на уровне. Но сначала я долженсам в этом убедиться. Если они приемлемы, я хотел бы, чтобы ты приехала ко мне.

— Не думаю, что это очень уж справедливо, — объявила она ссамым серьезным видом, желая отплатить ему тем же и заставить его нетерпеливодожидаться ответа.

Мэтт слегка насторожился:

— Но лучшего я ничего не могу предложить.

— По-моему, ты в крайне невыгодном положении, — пояснилаМередит, устремляясь к дому, чтобы скрыть улыбку. — Я получаю мужа, ребенка,собственный дом плюс возможность узнать новую страну, а ты всего-навсегообзаводишься женой, которая, вероятно, сварит на обед рубашки, накрахмалит хлебу все будет путать…

Она неожиданно взвизгнула, почувствовав увесистый шлепок позаду, но тут же, обернувшись, столкнулась с ним и, подняв глаза, изумленнопоняла, что Мэтт не улыбается. Он долго смотрел на нее с неописуемым выражениеми внезапно с силой прижал к груди.

Джули стояла у кухонного окна, наблюдая, как Мэтт, поцеловавМередит, неохотно отпустил ее и, широко улыбаясь, долго наблюдал, как она идетк дому.

— Па, — охнула девушка, ошеломленно уставясь на отца, —Мэтт, кажется, влюбился.

— Тогда помоги ему Бог!

— Разве тебе не нравится Мередит. — удивилась Джули.

— Я видел, как она оглядывала этот дом, когда впервые вошласюда! Смотрит на нас свысока, задирает нос, словно в хлеву оказалась!

Лицо девушки омрачилось, но она все же упрямо покачалаголовой:

— В тот день она ужасно боялась. Честное слово, я сама этовидела!

— Именно Мэтту следовало бы побаиваться. Если он ничего недобьется в жизни, она бросит его ради какого-нибудь богатого ублюдка, икончится тем, что ему даже моего внука не позволят навещать.

— Ни за что не поверю!

— У него нет ни одного шанса на миллион быть счастливым сней, — резко бросил Патрик. — Знаешь, что это такое — быть женатым на женщине,которую любишь, пытаться сделать для нее все на свете или по крайней мере датьбольше, чем она имела до свадьбы, и ничего не суметь? Можешь представить,каково это — каждый день смотреться в зеркало и знать, что ты неудачник, жалкийнеудачник?

— Ты думаешь о маме, — встревожилась Джули, пристально глядяв осунувшееся, несчастное лицо отца. — Ма никогда не считала тебя неудачником исто раз говорила мне, какой счастливой ты ее сделал.

— Лучше бы я дал ей меньше счастья, но сумел продлить жизнь,— с горечью пробормотал Патрик, отворачиваясь, но Джули увидела, как подавленотец, куда заводит его искаженная логика. Двойные смены изматывают его, инедалек тот день, когда он снова сорвется и запьет, чтобы забыться.

— Ма жила на пять лет дольше, чем предсказывали врачи, —напомнила она. — А если Мэтт хочет, чтобы Мередит с ним осталась, наверняка найдетспособ. Он похож на ма. Настоящий борец.

Патрик Фаррел мрачно усмехнулся дочери:

— Это намек на то, что мне стоит воспротивиться соблазну?

— Нет, — покачала головой Джули, — просто прошу не мучитьсебя, потому что ты не смог сделать больше. Ма боролась до конца, и ты и Мэттвсе это время помогали ей победить смерть. Этим летом вы наконец смоглиоплатить последние медицинские счета. Не считаешь, что настало время забыть?