Что сейчас творится вокруг, в человеческоммире…

Вспышки смертельной тоски и беспричинной,слепой радости, сердечные приступы, нелепые поступки, ссоры лучших друзей,измены верных влюбленных… Людям не видимо происходящее, но оно касается их душ.

Зачем?

Зачем все это Дневному Дозору?

И в это мгновение меня вдруг коснулосьспокойствие.

Ледяное, рассудочное, почти забытое.

Многоходовая комбинация. Будем исходить изтого, что все происходящее идет по плану Дневного Дозора. Сделаем это исходнойпосылкой.

А потом — соединим все случайности, начнем смоей охоты в метро… нет, начнем с того мига, когда парню-вампиру назначили впищу девушку, в которую он не мог не влюбиться.

Мысли неслись так стремительно, будто я сейчасстал индуктором мозгового штурма, подключился к сознанию других людей — какпорой делают наши аналитики. Нет, этого, конечно, не было… просто кусочкиголоволомки зашевелились, перемешанный на столе паззл-мозаика ожил и сталскладываться передо мной.

Дневному Дозору наплевать на вампиршу…

Дневной Дозор не пойдет на конфликт из-за паренькас потенциально высокими способностями.

У Дневного Дозора есть лишь одна причинаустроить такое…

Темный Маг чудовищного потенциала.

Темный Маг, способный усилить их позиции… нетолько в Москве, по всему континенту…

Но ведь они и так добились своего, мы обещалиотдать темного мага…

Этот неведомый маг — икс. Единственноенеизвестное в задаче.

Можно приписать игрек к Егору — егоустойчивость к магии уж слишком велика для новичка-Иного. И все-таки мальчик —величина уже известная, пусть и с непонятным фактором…

Внесенным в задачу искусственно. Дляусложнение.

— Завулон! — крикнул я. За моей спинойворочался, пытаясь встать и скользя по льду, Егор.

Отступал от мага Семен, по-прежнему удерживаязащиту.

Бесстрастно взирал на происходящее Илья.

Медведь шел на дергающуюся, пытающуюсяподняться, вампиршу. Тигренок и ведьма Алиса снова начинали сближаться. —Завулон!

Демон посмотрел на меня.

— Я знаю, за кого вы боретесь!

Нет, я еще не знал.

Только начинал понимать — потому что паззлсложился и показал мне знакомое лицо…

Демон открыл пасть — челюсти разошлись влево ивправо, будто у жука. Он все больше и больше напоминал исполинское насекомое,чешуйки срастались в единый панцирь, гениталии и хвост втянулись, из боковначали вырастать новые конечности.

— Тогда ты… труп.

Голос у него остался прежним, даже приобрелбольшую задумчивость и интеллигентность. Завулон протянул ко мне руку — тарывками удлинялась, приобретая все новые и новые суставы.

— Иди ко мне… — прошептал Завулон.

Замерли все. Кроме меня — я шагнул к темномумагу.

От ментальной защиты, которую я наращивалдолгие годы, не осталось и следа.

Я не мог, никак не мог отказать Завулону.

— Стой! — рявкнула Тигренок, отворачиваясь отпомятой, но скалящейся ведьмы. — Стой!

Мне очень хотелось выполнить ее просьбу. Но яне мог.

— Антон… — донеслось из-за спины. — Обернись…

Вот это я выполнить мог.

Повернул голову, отрываясь от взгляда янтарныхглаз с вертикальными зрачками.

Егор сидел на корточках, встать у него сил нехватило.

Удивительно, что он вообще был в сознании…ведь подпитка его энергией извне прекратилась. Та самая подпитка, что вызвалаинтерес шефа, что велась с самого начала. Фактор игрек. Введенный дляусложнения ситуации.

Из ладони Егора свисал маленький костянойамулет на медной цепочке.

— Лови! — крикнул мальчишка.

— Не бери его! — приказал Завулон.

Но слишком поздно, я уже наклонился, хватаяамулет, летящий к моим ногам. Прикосновение к резному медальончику былообжигающим, словно я схватил уголек.

Я посмотрел на демона и покачал головой:

— Завулон… в тебе нет больше власти надо мной.

Демон взвыл, надвигаясь на меня. Власти у негобольше не было, а вот сил — в избытке.

— Но-но… — назидательно сказал Илья.

Пылающая белая стена рассекла пространствомежду нами. Завулон взвыл, налетев на магический барьер, его откинуло назад.

Он смешно тряс обожженными лапами, совсем нестрашный, скорее нелепый, через полотно чистого белого света.

— Многоходовка, — сказал я. — Как элементарно,да?

На крыше все стихло. Тигренок и ведьма Алисастояли рядом, не пробуя напасть друг на друга. Семен смотрел то на меня, то наИлью, и неизвестно, кто вызывал у него большее удивление.

Упыриха тихо плакала, пытаясь подняться. Ейбыло хуже всех, она истратила все силы, чтобы выжить в схватке с Медведем, атеперь с трудом пыталась регенерировать. Неимоверным усилием она вынырнула изсумрака и превратилась в смутный силуэт.

Даже ветер словно бы стих…

— Как сделать темным магом человека, которыйизначально чист? — спросил я. — Как привлечь на сторону Тьмы человека, которыйне умеет ненавидеть? Можно подбрасывать ему неприятности со всех сторон…понемногу, по чуть-чуть, в надежде, что он озлобится… Но не помогает. Человекпопался слишком уж чистый… чистая.

Илья засмеялся, тихо и одобрительно.

— Единственное, кого она сможет возненавидеть…— я смотрел в глаза Завулона, где сейчас осталась лишь бессильная злоба, — самусебя. И вот это ход неожиданный. Необычный. Пусть у нее заболеет мать. Пустьдевушка сжигает душу, презирая свое бессилие и невозможность помочь. Загоним еев такой угол, где можно лишь ненавидеть… пускай саму себя, но — ненавидеть.Есть, правда, вероятностная вилка. Маленький шанс, что один-единственныйсотрудник Ночного Дозора, незнакомый толком с оперативной работой…